Райские сады

Ученик замолчал. Солнце взошло. Длинная тень стелилась по сырому полю. Ученик сошел с могилы и рассмеялся. Но его смех прервался. Он последний раз оглянулся назад. Невысокий холм был истоптан его ногами. Он гордо поднял голову, вышел на дорогу и пошел навстречу, грозно встающему в замерзшем небе, утреннему солнцу.

– Вообще-то всё, – сказал карлик и перевернул картонку. – А теперь закончите последнее предложение этой дивной истории. Тем же вечером, в номере ближайшего трактира, ученик…. С вас всего одно слово. Глагол. Ответ на вопрос: «что сделал?». Итак, ученик…

– Повесился? – сказал граф.

– М-м, работает загадка. Но как-то слишком легко вы ответили. Наверное, надо вычеркнуть «номер трактира». Что еще можно делать в номере трактира, как не вешаться? – шут достал карандаш из кармана и почиркал на своей картонке. – Что ж. Себя поздравляю, ученик пусть висит, а с вами, что делать? Хотите поступить в Тюбингем? У меня там декан знакомый. Будете философом. Это же такое счастье ходить в протёртых штанах.

– Не хочу, спасибо, – ответил граф.

– Как хотите. А что у вас там спрятано под подушкой? – спросил карлик и выскочил из кресла. Он быстро подбежал к кровати и достал портрет фрейлины.

– Какая-то тут Аленка толстая, – засмеялся он. – Еще зачем-то крылышки ей присобачили.

– Вы знаете Аленку? – спросил Иванко.

– Лучше всех. С самого рождения. Это я нашел ее в корзинке.

– Да вы что? – удивился Иванко. – Правда? Расскажите.

Карлик ловко запрыгнул на столик, так что Иванко подивился.

– Давно это было, – стал рассказывать шут. – Я еще был молод, то есть моложе. Шел я по саду, торопился. Сад тогда был садом, цветочки, грядки, все аккуратно и по порядку. И вдруг боковым зрением заметил какое-то движение. Остановился, повернулся – вижу за кустами корзинку на самом видном месте, а из корзинки ручка торчит, покачивается. Я пролез через кусты, весь ободрался, заглянул в корзинку, смотрю, карапуз лежит, завернутый в кусок ткани, только ручки торчат. Ни кричит, не орет, просто лежит и смотрит. И взгляд такой был редкий. Удивление. Типа, ничего себе. Чему она удивлялась, не знаю. Может она просто меня передразнивала. Потому что я-то точно выкатил глазки. Потом я поднял крик. Все сбежались, всё завертелось и так далее.

– А кто ее родители?

– Не знаю. Я проверил все варианты, которых было не так много. Ни одной зацепки. Самый правдоподобный вариант, что она на корзинке спустилась к нам с неба, но купол сада даже не треснул. Тоже загадка. А почему вы спрятали портрет? Может это и есть ваш секретик?

Иванко подошел к карлику, забрал у него лист и аккуратно положил его назад под подушку.

– Просто тут его место, – чуть растеряно сказал он.

Карлик засмеялся и ловко спрыгнул со стола.

– Тогда ложитесь спать. Может вам приснится что-нибудь с крылышками.

Шут одел наголову колпак и зазвенел бубенцами.

– Дзынь-ля-ля. Дзынь-ля-ля.

А король не весел.

Дзынь-ля-ля. Дзынь-ля-ля.

Не того повесил, -

пропел карлик и подскакал на одной ноге к двери.

– Закрывайтесь изнутри, а то можно проснуться не там, где планировали, – сказал господин Вольдемар на прощание.

День 3

– Подъем!!!

Иванко подскочил на кровати.

– Ты спи, спи, – зашептала принцесса, укладывая брата назад.

Иванко снова лег, закрыл глаза и повернулся на бок.

– Подъем!!!

Иванко снова подскочил и окончательно проснулся. Было утро и солнце и хохочущая сестра, сидящая на его кровати.

– Ненормальная, – буркнул граф.

– Не спиться?

– Ненормальная, – повторил граф.

– Плохое слово. Месть, – сказала Катя и окатила Иванко холодной водой, которую заранее приготовила в кружке. Граф подскочил и выкатил глаза.

– Я же говорила подъем, а ты не верил, – хохотала сестра.

– Я теперь мокрый из-за тебя!

– Это гораздо лучше чем, если бы ты был мокрый из-за себя. Вставай, одевайся и бежим, – Катя бросила брату одежду.

– Куда?

– Тебе какая разница. Главное, что бежим очень быстро.

Иванко оделся и подошел к зеркалу. Принцесса оттолкнула его и стала смотреться в зеркало сама. Иванко подошел сзади и подставил сестре, сделанные из рук, рога. Катя хотела схватить их, но не получилось. Еще несколько минут они, хохоча, бегали и толкались друг с другом. Все закончилась тем, что Катя заломала брата.

– Сдаюсь! – смеясь, крикнул Иванко, уже не пытаясь скинуть с себя сестренку.

– То-то же, – удовлетворенно сказала Катя, отпуская его руки. – Как в старые добрые времена тебе нечего противопоставить моей силищи.

Они встали. Иванко поправил ворот рубашки, Катя – платье. Еще раз, посмотрев в зеркало, они вышли.