Райская птица

Аня отключила звонок и отложила телефон. "Черт, черт... какой у него все-таки потрясающий голос" пристукнула она кулачком подушку. Потом сказала самой себе:

- Так, дорогая, стоп! Тебе надо влюбить его в себя, а не наоборот.

Глубоко вздохнув, она снова взяла телефон и набрала Макса, сообщив ему:

-- Максим Сергеевич, не рассчитывайте завтра на меня после пяти часов, меня пригласили на обед.

Макс чуть присвистнул:

- Ты, птица моя райская, только не забудь послезавтра к самолету прилететь.

- Вот еще, - фыркнула Аня, - "руссо туристо - облико морале".

И повесила трубку.

-7-

За окном из огненного ковра тысяч фонарей стремились ввысь бездушные прямоугольные коробки зданий с ярко-горевшими желтыми окнами. Над всем этим расстилалось черное беззвездное небо. Ален Блэккет безучастно смотрел на огни ночного города из окна своей вашингтонской квартиры, расположенной на 25 этаже небоскреба и думал: Зачем он это делает? Если его электорат узнает о связи с русской, то это не только не добавит ему очков, да еще, пожалуй, снизит его политический рейтинг. А с другой стороны, да нет еще никакой связи... и не факт, что будет. Ох, Анна... у нее такие лучистые глаза и милая ямочка на щеке. У моей дорогой Энни была такая же ямочка и она также, чуть щурила свои серо-зеленые глаза, когда улыбалась. Ах, Энни, Энни, зачем ты меня так рано покинула?

Прошло шесть лет со времени той страшной аварии, которая унесла жизнь его дорогой жены. Он помнит все в мельчайших подробностях, как будто это случилось вчера. Был воскресный день, она отправилась за покупками, обещала быть дома уже к обеду. Но больше не вернулась. Вечером пришли полицейские: "Мистер Блэккет...". "Сенатор", поправил тогда он. "Сенатор Блэккет, нам очень жаль. В машину вашей жены врезался грузовик, его водитель был пьян. Мы его задержали. Тело вашей жены в Окружном морге". Вот тогда ему и поставили этот диагноз "аритмия".

Почему они с Энни не родили детей? Сначала казалось, что рано, еще можно немного подождать. А потом внезапно стало поздно, когда у Энни обнаружили хоть и доброкачественную, но опухоль.

Теперь него был только один "ребенок" - политика, которому он посвящал все свое время и всего себя. Даже не оставалось времени на женщин, да ему и не хотелось тратить на них свое время. Никто не мог заменить ему "его милую Энни". А эта русская вдруг что-то изменила в нем, что-то шевельнулось в его душе, как будто живой росток пробил толстый слой асфальта. Он вдруг ясно осознал, что Энни нет, ее не вернуть, но он-то сам жив. Анна Воронова его заинтересовала, она казалась такой светлой, такой искренней, ей хотелось верить. А еще она была Анной, даже ее имя напоминало ему имя его потерянной жены.

-8-

Аня стояла перед зеркалом и не могла решить: заколоть волосы в прическу или распустить. Покрутившись, она решила все-таки оставить их распущенными, в конце концов, она идет на неформальную встречу. Поэтому позволила себе надеть любимое темно-зеленое платье, которое выгодно оттеняло цвет ее серых глаз, придавая им зеленоватый оттенок. Брызнула напоследок себя легкими ненавязчивыми духами, накинула пальто, закрыла номер и вызвала лифт.

Ален уже ждал ее внизу, в холле. При виде Ани, он поднялся из кресла ей навстречу. На нем было темное кашемировое пальто и синий шарф, небрежно обмотанный вокруг шеи. Он шел уверенной стремительной походкой, на губах играло что-то вроде полуулыбки.

- Анна, рад вас видеть! Вы восхитительны! - он легко стиснул ее пальцы, но приложить к губам ее руку для поцелуя не решился.

(Почему-то в ее присутствии хочется совершать пошлые джентльменские штучки, - думал он про себя, - забавно, если бы я решил поцеловать руку какой-нибудь из наших когресменш или сенаторш, да они меня засудили за сексуальные домогательства).

- Добрый вечер, Ален, - приветливо улыбнулась Аня, - куда мы едем?

Блэккет жестом направил ее в сторону выхода, пропуская вперед и уже пройдя пару шагов по улице, он сообщил:

-- Я решил изменить планы, мы прогуляемся пешком до одного очень хорошего ресторана, вам там понравится.

Аня смутилась:

- Возможно, мне стоит пойти переодеться во что-то более соответствующее, пока мы далеко не ушли?

- Не волнуйтесь, Анна, это очень демократичный ресторан, - ответил он.

- Сенатор Блэккет, насколько я знаю вы республиканец. Вы можете позволить себе пойти в демократичный ресторан? - скептически произнесла Аня.

Ален внимательно посмотрел на нее своими зелеными глазами и оглушительно расхохотался.

- У вас отличное чувство юмора, дорогая Энни, - произнес он, утирая выступившие от смеха слезы в уголках глаз.

- Анна, меня зовут Анна, - поправила его она, почувствовав какой-то неприятный холодок от произнесенного им имени, ведь так звали его погибшую в аварии жену.

И уже более тепло добавила:

- Но вы можете называть Аня, так зовут меня родители и друзья.

- Анья, так? - попытался повторить Ален.

- Почти, но не так мягко, порезче - "Аня"

- Хорошо, Аня. А как еще тебя называют?

- Анюта, Анечка.

- Можно я буду называть тебя Анечка, мне так больше нравится, - спросил Блэккет.