Райская ловушка

На посадочной площадке прибывших и в самом деле никто не встречал. Но их ждал электрокар с открытой дверцей, над которой призывно мигал зеленый огонек. Переглянувшись, Горчаков и Майя вошли внутрь, дверь тотчас же закрылась, и кар, плавно набирая скорость, тронулся с места. Они помчались по гладкой прямой асфальтовой дороге, окаймленной с обеих сторон ровными рядами совершенно одинаковых деревьев. Затем возникли здания, как две капли воды похожие одно на другое. Улицы были безлюдны: несмотря на теплый солнечный день, прохожие попадались редко.

— Что-то не нравится мне эта планета, — напряженно сказал Горчаков. — Такое ощущение, будто кругом витает непонятная опасность.

Кар свернул в проезд между домами и остановится.

— Куда же дальше? — удивился Горчаков, помогая Майе выбраться из машины.

Их окружали глухие бетонные стены без окон и дверей.

— Должно быть, все идет по плану, — отозвалась Майя, с любопытством озираясь.

И в самом деле, бетонная плита, на которой они стояли, неожиданно пришла в движение и повлекла их к одной из стен. Горчаков непроизвольно схватил Майю за руку: ощущение было такое, что еще мгновение — и они неминуемо разобьются. Горчаков инстинктивно заслонил жену, готовясь принять на себя удар. Однако в самый последний момент бетонная преграда расступилась, и они очутились внутри здания.

— Ничего себе сервис... — тяжело переводя дух, сказал Горчаков. — Если так пойдет и дальше, то в самом деле быстро состаришься...

Тотчас одна из боковых стен раздвинулась, и на движущейся ленте навстречу им выехал небольшого роста человек в светлом костюме. Приблизившись к гостям с Земли, он представился:

— Базурин.

— Очень приятно, — вежливо улыбнулся Горчаков и вслед за тем быстро добавил: — Хотелось бы, не откладывая, приступить к делу.

Базурин согласно наклонил голову.

— Прошу...

Они сидели в комнате без окон, озаренной лампами дневного света. И хотя иллюзия, что в комнату проникают солнечные лучи, была полной, Горчаков и Майя все время испытывали неприятное раздражение...

— Почему так получилось, что о ситуации, сложившейся на планете, мы узнали не от вас, а от контрольного компьютера? — спросил Горчаков. — И сообщил он об этом только тогда, когда накопился материал, достаточный для статистической обработки. В результате время было упущено, события приобрели массовый характер. А ведь вы как врач должны были заметить отклонения от нормы гораздо раньше.

Базурин ответил не сразу.

— Видите ли... — произнес он как бы нехотя, — несколько лет назад мы, наконец, завершили грандиозную программу. И людям, естественно, захотелось в полной мере вкусить плоды этой победы. А когда человек достигает заветной цели, у него неизбежно происходит некоторый спад...

— Но в вашем распоряжении, — заметила Майя, — были объективные показатели. Ведь аппаратура периодически регистрирует биологический возраст каждого человека. Почему же вы не подняли тревогу?

— Регистрирует, — согласился Базурин. — Но что? Биологический возраст? А что это такое? Фактическое состояние организма. Вот и все, что мы о нем знаем. Мы научились его измерять, да! Но, от чего он зависит и почему изменяется, почему то опережает календарный возраст человека, то, наоборот, от него отстает, почему человек то стареет, то молодеет, — это нам неизвестно.

— Однако, если все изменения происходят в одну сторону, — возразил Горчаков, — и к тому же принимают массовый характер... это должно было вас насторожить.

По лицу Базурина пробежала тень:

— В том-то и дело, что сперва процесс ускоренного старения был отмечен лишь у нескольких человек. И как раз у тех, кто особенно активно участвовал в завершении программы. Я решил, чго это своеобразная реакция на большие нервные перегрузки. А массовый характер это все приобрело довольно неожиданно. И сравнительно недавно.

Горчаков испытующе посмотрел на Базурина:

— А что вы думаете сами?

— Видите ли... — начал было главврач, но резко оборвал фразу и, пожав плечами, произнес совсем другим тоном: — Я в этом еще не разобрался.

— Скажите, — неожиданно спросила Майя, — каков сейчас ваш собственный биологический возраст?

— Тридцать четыре, — нехотя протянул Базурин.

— А каким он был к моменту окончания программы?

Базурин замялся.

— Сорок один, — наконец выдавил он из себя.

— И как вы это объясняете?

Базурин страдальчески поморщился и пожевал губами.

— Пока никак...

Наступило тяжелое молчание. Потом Горчаков сказал:

— Ну, хорошо. Теперь мы хотели бы пообщаться с обитателями планеты и поработать с Главным электронным мозгом.

— Пожалуйста, — с явным облегчением отозвался Базурин. — Разрешите проводить вас в гостиницу...

— Что-то не нравится мне все это, — хмуро сказал Горчаков, когда они с Майей расположились в отведенном им номере. — На удивление бездушный мир. Одни машины...

— Это с непривычки, — засмеялась Майя. — Чем плохо, если машины полностью тебя обслуживают, предупреждают все твои желания?