Раиса Горбачева

Отец стоял у окна и пристально вглядывался в него, словно старался разглядеть сквозь тысячи километров дальние разрывы бомб и снарядов, дым первых яростных сражений… Мать в 25 лет — оставалась в тылу поднимать троих детей. Она ходила по дому, собирая отца в дорогу. За окном была глубокая ночь. До поезда оставалось совсем немного времени. На столе так и остался брошенный ужин — к нему едва притронулись. Где-то в стороне замерла отложенная отцом газета, которую он не успел прочитать. Закончив сборы, мать крепко прижала Раю к себе. В кроватке сладко посапывал, раскинувшись во сне, маленький Женя…

Идти им до вокзала было от силы несколько минут.

Словом, все происходило точь-в-точь как на картине Петрова-Водкина «Тревога», написанной в 1919 году… Почти век прошел с тех пор, как были созданы художником эти мужчина и женщина с их бедой, которая и стала главным действующим лицом… А впечатление такое — будто Россия 90-х на полотне… Он замер у окна, напряженно вглядываясь во тьму. Она мечется по хате, между столом и детской кроваткой, в конце концов — устало положив руки на плечи своей старшенькой… И на нас все глядят и глядят совсем взрослые глаза этой девочки-подростка…

Проводы на вокзале были недолгими и страшными. Детский плач. Женские слезы. Женщины теряли сознание. Что там египетские плакальщицы, изображенные на древних фресках!.. С их заученным и мелодичным пением!.. Только русские бабы научены горькой судьбой не плакать даже, а именно голосить так, что их вой потом долго стоит над городами и полями. Над всей Русью. Так что этот бабий вой спустя полвека оставался в памяти тех, кто его слышал… От него звенело в голове, словно натужно бил колокол..

* * *

Мать из песни барда Вероники Долиной с тревогой следит за ручонкой маленького сынишки, который без пощады «убивает» свое оловянное «войско». Но с каждым днем всевозможных танков и трансформеров на прилавках магазинов становится все больше… Зачем выпускаем? И зачем покупаем? И неужели фантазия человека не в состоянии изобрести что-то иное, кроме убийства, пусть даже и невсерьез? Хотя слово «невсерьез» будет, пожалуй, не вполне уместным. Ведь для ребенка игра и есть жизнь.

И сегодня, на исходе второго тысячелетия, все никак не кончаются эти детские игры «в войнушку». Но только с иным наполнением, иным историческим подтекстом. Вместо того, чтобы вообще исчезнуть из истории человечества, войны в виртуальном мире становятся — по твоему желанию — хоть локальными, хоть звездными, какими угодно, переносят тебя в глубины Вселенной… А кое-кто из детей и вовсе не нуждается в компьютерных играх и пластмассовых ружьях. К примеру, в Чечне. Они еще не умеют толком ни читать, ни писать, зато неплохо в свои 6-10 лет научились убивать…

Вопреки молчанию

В традициях любой власти, а отечественной в первую очередь, окружать тайной свое прошлое и настоящее. «Вешать лапшу на уши», как говорят в народе. Свысока ронять полуправду или же хранить, когда сочтется нужным, пренебрежительное молчание о важных событиях внутренней и мировой политики. Не зря же одно время Советский Союз называли Страной Торжествующей Лжи.

Тем более власть не любит правды о своей личной жизни. Совсем недавно — если газета в сообщении о новом кадровом назначении вдруг упомянет, что у секретаря обкома или крайкома, к примеру два сына, — это воспринималось чуть ли не как настоящая крамола. Да СМИ тогда и не решались, впрочем, на такую «смелость».

К сожалению, давно уже узаконенной практикой стала такая примета общественной отечественной жизни — узнавать правду о событиях в стране, о ее руководителях (в том числе об их личной жизни) из зарубежных источников. Данный случай подтверждает это правило.

Не со всеми интервью Горбачевой и публикациями о ней в газетах и журналах Европы удалось, конечно, познакомиться. Но что сразу обращает на себя внимание — ее образ «там» существенно отличается от «нашего». В первом случае в ней куда больше интеллектуалки, и куда больше — именно женщины. Образ Горбачевой со страниц зарубежной печати выглядит и выпуклее, и ярче. Она в беседе живее и естественнее. Заразительно смеется, кокетничает слегка. Она словно торопится излить душу — говорит о прочитанном, сыпет названиями книг, именами авторов… То есть буквально обрушивает на головы зарубежных читателей те свои «домашние заготовки», предназначенные скорее для соотечественников. В родной своей стране она вынуждена сдерживать себя, она это понимает. Все-таки опасается еще большего неприятия, не хочет, чтобы к ярлыку, который ей навесили — «задается!», добавили еще один — «слишком умная». И потому дома, в России, давая интервью, старается говорить «проще».

И еще. Журналисты различных печатных изданий Европы работают очень профессионально — к собеседнице все-таки сумели подобрать «ключик». Причем среди них встречаются и те, кто не только работают в газетах, журналах, но и заодно пишут книги…