Рай земной

Всю долгую дорогу в Изабеллу у Аарона было много времени подумать о том что он скажет Магдалене. Уважая таинцев, он оставил свою лошадь с Колонами, которые должны были возвратить ее в поселение. Он бежал по длинным извивающимся тропинкам, что теперь были ему так хорошо знакомы, и обозревал все великолепие этого райского уголка, которое зачастую невозможно было заметить, проезжая на лошади. Теплый, плодородный запах политой дождем земли, покрытой роскошными изумрудно-зелеными растениями, сверкающее оперенье птиц, блеск цветов – все это питало его чувства новым восторженным изумлением.

Магдалена оцепила красоту Эспаньолы. Она не жаловалась на жару и насекомых, не хныкала из-за того, что ей пришлось жить в ритме острова. Сам выносливый, уверенный в себе и сильный, как любой гонец-таинец, Аарон убедился, что Магдалена так же хорошо адаптировалась к местному климату, как и он. Он не раз видел, как она присаживалась перед малиновьгми цветами и, замирая от восторга, вдыхала их аромат и перебирала нежные лепестки с детским благоговением. Он улыбнулся, вспомнив, как она мужественно проглотила таинский деликатес – рыбьи глаза. И даже религиозные обряды таинцев были для нее значимы.

„Я всегда презирал ее за грехи родителей, даже когда она была невинным ребенком в топях Андалусии“.

В Магдалене были врожденные добрые качества, которые превосходили позор Бернардо и Эстреллы Вальдес. На нее не повлияло то, какой распущенностью они окружили се дома и при дворе. Бенджамин сразу же почувствовал это, а ведь его отец был весьма проницателен в оценке людей.

„Каким же я был дураком! – думал Аарон. За многими ли мужчинами потянулись женщины через океан?“ И все это из-за любви, которую она с детства испытывала к нему. Конечно, это было любовью, потому что она знала, что у него ничего нет, кроме меча и лошади; это все, что осталось после того, как было конфисковано имущество его семьи. Она могла бы выйти замуж за герцога или графа, а может, принять распутные ласки короля этого ублюдка Трастамары. Ведь пользовалась же ими ее мать!

Он рассуждал, что се рассказ о бегстве в Изабеллу, вызванном угрозой заточения в монастырь, был не таким уж бессмысленным, если бы он поверил, что она дала отпор старому развратному королю. Фердинанд всегда с бездумной развязностью обращался с теми, кто отвергал его. Подозрительная королева должна быть слепой, чтобы не почувствовать ранимости Магдалены и ощутить тот эффект, который она оказала на ее распутного супруга. Он вспомнил, как мучил Магдалену, упрекая ее в том, что она была любовницей короля, и ужаснулся собственной жестокости и слепоте. Кто бы ни был ее любовником или любовниками до того, как он соблазнил ее в своей постели в Севилье, их нельзя сравнить с количеством обожателей Эстреллы Вальдес. Но как бы то ни было, все это у них позади и сейчас не имело значения.

Поклявшись, что он начнет с женой новую жизнь, Аарон остановился у окраины поселения и посмотрел на мерзость запустения. Барюломе пытался убедить брата перевести колонию в более подходящее место, и Кристобаль согласился. Вдоль южного побережья Эспаньолы он нашел более удобные заливы, куда они могли бы переместиться. Нынешнее место было неприспособленным, река слишком далеко, земля чересчур камениста, а залив слишком далеко отсюда, чтобы позволить ему перерасти в настоящий портовый город. Конечно, если Колоны не получат королевской поддержки и подходящих поселенцев, которые будут согласны подчиняться закону и работать, чтобы благоустроить остров, тогда не поможет никакое место.

Я заберу отсюда Магдалену, прежде чем она станет жертвой лихорадки или гибельной болезни, ухаживая за этими вздорными людьми. Мы будем строить свою жизнь.

Улыбаясь, он подумал о рыжеволосой девушке, которая неслась на лошади по топям в предместьях Севильи, вся нотная, разгоряченная, а толстая коса летела за ней, как конский хвост. Что-то смягчилось у него внутри: оп вспомнил коротенькую реплику Магдалены, когда она здесь, на Эспаньоле, ехала верхом на прекрасной лошади, которую дал ей отец.

Когда Аарон подошел к их дому, его удивила странная тишина. Навстречу ему выбежал Аналу, вид у него был испуганный. Он упал на колени у ног Аарона. Грудь белого человека сжалась от дурного предчувствия.

– Где моя жена?

– Она ушла, Я не знаю куда. На вторую ночь, когда вы и губернатор уехали, она не вернулась из госпиталя. Я пошел разыскивать ее, и врач сказал мне, что она ушла как обычно.

– Но это было неделю назад! – Лицо Аарона побелело от страха. Он поставил слугу на ноги. – Ты ходил к брату губернатора дону Диего?

– Да, но он три дня отказывался меня принять. Потом, когда я окликнул его на улице, он сказал мне, что ничего не знает о госпоже. Аналу замялся, чувствуя, как стальные пальцы Аарона вонзаются в его руку. – Госпожа была очень печальна на его проводах. Несколько кораблей уплыли, пока вас не было, один – на второй же день… Я искал ее повсюду, даже отправил гонца к людям Гуаканагари. Она исчезла.