Рай тебя не спасёт

Женщины в Болотах священны — закон Первой Тёмной. Тот, на который так надеялась Махаллат. Традиция, возведённая в культ. Трепетно охраняемая Маир. Унизить или оскорбить пленницу — навлечь на себя позор. Зная, как дорожат ведьмы репутацией, я должен был догадаться: никто не посмеет заковать демониц в цепи, не бросит гнить в подвале по колено в грязи. Конечно, их заперли, обезвредили, но постарались сделать заключение максимально комфортным. Даже враг заслуживал уважения. Но это касалось только женщин. Только женщин, обладающих магической силой. Но не людей. И не мужчин. Мужчин законы не защищали. Меня охватило дурное предчувствие.

— Что с демонами?! Отвечай?!

Ржавая решётка отодвинулась с пронзительным скрипом. Ведьма шагнула в камеру. Подол длинного платья погрузился в жирный, лоснящийся ил. Маир остановилась на расстоянии вытянутой руки, как раз в зоне моей досягаемости, и сделала это намеренно — красноречивый жест, охватывающий полноту её власти. При желании я мог полоснуть когтями по этому самоуверенному лицу, изуродовав Маир ещё больше, но что стало бы с Евой?

— Ты у меня в кулаке, — ведьма смотрела в глаза. Без вызова, устало, но твёрдо.

Я прекрасно понимал, что она имеет в виду. Любой демон понял бы.

— Камер в подземельях Башни на всех не хватило. Демонов, связанных браком, контролировать проще, поэтому…

Внутри всё заледенело.

— Я приказала убить свободных мужчин и напитать кристаллы их кровью.

«О Тьма Всесильная! Дарк!»

Я взвыл, выпуская когти. Загремели цепи. Пальцы сжали чужое горло. Мой друг! Мой единственный друг! Странный, ни на кого не похожий, играющий вечерами в земном театре. Невыносимый, насмешливый, всегда готовый прийти на помощь. Дружба — редкое явление среди демонов, но мы трое — Дарк, Махаллат и я — были неразлучны чёртову уйму времени, миллионы грёбаных лет. С детства, которое, казалось, стёрлось из памяти, но сейчас проносилось перед глазами яркими, ранящими фрагментами — каждый как осколок в сердце. Дарк, с улыбкой дёргающий будущую жрицу за крылья. Смеющийся заразительно и беспечно. Ненавидящий свои белые волосы. Вышибающий зубы тем, кто посмел его оскорблять. Задыхаясь от слёз, я сильнее и сильнее стискивал руки на чужом горле. В глазах напротив не было ни страха, ни паники.

— Твоя… жена… у меня… — прохрипела ведьма.

Я заставил себя разжать пальцы.

* * *

Маир вернулась через несколько дней, но в камеру не зашла. Остановилась напротив решётки и зажгла факел. Как же хотелось сломать ей шею! Когтями стереть с лица выражение спокойного превосходства! Но голод и страх за Еву вытеснили гнев: я готов был умолять, унижаться, сделать что угодно, лишь бы мне позволили увидеть жену.

— У меня к тебе предложение, Велар, — Маир оборвала мои сбивчивые мольбы-угрозы. — Я хочу, чтобы ты развлёк моих сестёр.

— Чтобы я… развлёк твоих сестёр?

Маир наклонила голову, и я заметил, какие больные и тусклые у неё глаза. И понял:

— Теряешь контроль над ситуацией? Надеешься успокоить чародеек хлебом и зрелищами? Отвлечь от проблем, пока они не перегрызлись и не ударились в панику?

Ведьма стиснула зубы:

— Пока я не угрожаю, а предлагаю сотрудничать, но могу и дёрнуть за поводок. Есть множество способов получить желаемое.

— Чего ты хочешь?

— Ты знаешь.

— Я соглашусь, если дашь мне увидеть Еву.

— Ты согласишься в любом случае, но я не против небольшого вознаграждения. Ты самый сильный и выносливый демон, не считая Махаллат. Другой долго не продержится. А я устала от смертей.

Глава 42

Хотелось пить. Ужасно, до приступов отчаяния и бессильной злости. От жажды язык распух и не помещался во рту. Последние дни Ева провела в клетке без света и мебели, не различая мыслей за громкой дробью, которую выбивали зубы от холода.

Около часа назад её притащили в пустой, продуваемый насквозь зал, застегнули на запястьях кандалы и вздёрнули руки вверх до хруста в суставах. Цепь прикрепили к балке под потолком, натянув так, что приходилось стоять на пальцах. Юноша, что приволок Еву сюда, не отвечал на вопросы и большую часть времени смотрел себе под ноги. Её заковали и оставили одну в темноте.

От неудобной позы тело затекло. Мышцы — особенно, икры — сводило судорогами. Но боль казалась терпимой. С удивлением Ева поняла: Орден её закалил, сделал сильнее, выносливее. То, что повергало в ужас её прежнюю, изнеженную комфортом, — голод, холод, физические страдания — перестало пугать, стало обыденным и привычным — испытанием, а не катастрофой. Руки ломило, горло скребло от жажды, но мозг работал на полную катушку. Сейчас она была далека от того глухого отчаяния, которое испытывала в империи ангелов. Орден научил: безнадёжных ситуаций нет. А значит, сдаваться рано. Должен быть выход. Должен!

Первые минуты она ещё пыталась задаваться вопросами. Где Велар? Что планируют делать с пленными: демонами и их парами? С ней самой? После мысли были сосредоточены на одном: удержать равновесие и не повиснуть на цепях, потому что кандалы врежутся в содранные запястья.