Рай тебя не спасёт

Сначала мужчина с синими волосами испугал ведьму, но он был единственным из богов в Крепости, кто воспринял её всерьёз. К тому же Росс был жнецом, и этот факт сделал его для Алой непогрешимым кумиром.

Незнакомец предложил вместе путешествовать по слоям реальности, и это казалось куда заманчивее перспективы вернуться домой с поджатым хвостом. Признание одного из своих идолов заставляло в тайне раздуваться от гордости.

Вместо мечты ведьма получила суррогат: рядом с чокнутым богом она становилась частью таинственного мира, в который так стремилась проникнуть.

Со временем, помимо безумия, они начали делить и постель, но это не было определяющей стороной их странного симбиоза. Их не связывали ни чувства, ни дружба, ни общие цели. Алая не понимала, к чему стремится этот слетевший с катушек бог. Росс творил, что хотел, а Алая аккуратно направляла его активность в безопасное русло. Только благодаря ей несчастное мироздание не схлопнулось от временных парадоксов.

В зелёных глазах жнеца горел опасный огонёк, и сам Росс, казалось, тоже горел. Его нелогичные поступки тревожили, иногда — пугали. В его голове что-то сломалось, и Алая не могла это отрицать. Восхищение, благоговейный трепет, которые она испытывала раньше, растаяли без следа. Росс раздражал. Был невыносим. Алая хотела уйти, а потом поняла, что уходить некуда. Вернуться в Болота? В унылые топи, где никто не станет злорадствовать, осуждать её за спиной, но где каждый запомнит, что она неудачница, которая ничего не добилась?

Иногда ведьме казалось: Росс — камень, привязанный к её шее. Иногда — врытый в землю металлический столб, в который она вцепилась, стоя посреди бури. Отпустишь — и тебя унесёт. Вселенная выглядела пугающе огромной, чтобы путешествовать по ней в одиночку. А способности Алой были не нужны никому, кроме спятившего маньяка.

Что же, по крайней мере, Росс придавал её жизни смысл, пусть даже этот смысл — быть чужой тенью.

«Я спасаю миры от его сумасшествия», — в иные дни думала ведьма. «Я никто без него», — говорила она себе в другие. И пока она так говорила, по её венам струилась сила, которой обладали единицы.

Однажды Алая увидела, как очкастый жнец — тот самый, который сначала заступился за неё перед богами в Крепости, а после равнодушно пожал плечами, — этот высокомерный индюк забирает последнее, что у неё осталось. Увидела и заскрежетала от злости.

«Он мой!» — с ненавистью подумала Алая, глядя, как два тёмных силуэта исчезают в вихре портала. И решительно прыгнула следом.

Планета, на которую её выбросило, представляла собой долину застывшей магмы. Над ветвящимися каньонами, закрывая небо, колыхалась пыльная взвесь. Там, где земля не треснула, вырастали обелиски окаменевшей лавы. С красного горизонта стремительно надвигался смерч.

Выпав из портала, Алая начала задыхаться. Она корчилась на земле, судорожно открывая рот и царапая ногтями горло. В ста метрах от неё очкарик толкнул в пещеру Росса, скованного магическими цепями, и скользнул за ним, не заметив задыхавшейся ведьмы. Ни один, ни другой не испытывали затруднений, хотя дышали той же смесью азота и углекислого газа. Усилием воли Алая подавила панику. Она родилась наполовину жницей. У неё было несколько секунд, чтобы понять, как использовать это преимущество.

Она ничуть не хуже Росса или того бесчувственного жнеца, который преследовал их последние дни. Она не может, проклятый Хаос, умереть от удушья в какой-то забытой всеми дыре! Она должна — обязана! — взять тело под контроль.

Думай!

В голове звенело. Поле зрения сузилось до крохотной точки, которую постепенно заволакивал мрак. Алой казалось, что она видит свои лёгкие, и они напоминают сдувшиеся воздушные шарики. Почему-то синие. Как волосы Росса. По щекам текли слёзы. Всё вокруг сделалось красным и чёрным, пульсировало кругами. Она больше не чувствовала ни боли, ни своего тела.

Алая попыталась успокоиться, перестать думать о том, что не может дышать. Забыть, что ей необходим кислород. Она не человек. Да и ведьма наполовину. Дыхание — привычка.

«Просто привычка», — мысленно повторила девушка — и с груди словно исчезла гранитная тяжесть. Под кожей бурлила магия. Глубоко вдохнув, ведьма села.

В тот раз, спасаясь от смерча, Алая была вынуждена уйти ни с чем, но она вернулась позже и едва успела укрыться за каменным выступом, когда из пещеры выбежал запыхавшийся жнец. Упал на колени, спрятал лицо в ладонях. Затрясся. Рукав его пиджака был частично оторван и повис тряпкой, галстук съехал набок. Не поднимаясь с коленей, жнец взмахнул ладонью и исчез в белой вспышке.

Алая покинула укрытие и заглянула в пещеру. Тесный тоннель круто уходил в темноту. Цепляясь за неровности в стенах, ведьма начала спускаться. Через двести метров она вспомнила заклинание, создавшее огненный шар, который плыл по воздуху и освещал дорогу. Алую озарило: жнецы ориентируются в непроглядной тьме, а значит, и она должна тоже. Ведьма потушила пламя и напрягла глаза.