Рай со свистом пуль

Несколько минут назад они с Татьяной примкнули к своим, залегли у крутого склона. Новость о передаче «Гамбринуса» законным владельцам публика приняла благосклонно. В траве кряхтело связанное тело, в глотку пирату был забит кляп, а рядом лежала компактная рация. «Пять минут назад отговорили, – проинформировал Гурьянов. – Спим спокойно, посты менять не будут». Дымов был неразговорчив, бледен, выглядел каким-то неживым – и это сразу бросалось в глаза. Привязался Дениска: что случилось да что случилось? Отворачивалась Татьяна, хмурился Гурьянов, включая воображение. Товарищи недоуменно переглядывались. Снова пристал Маревич: где Ева да где Ева? – что у вас там происходит на любовном фронте? «Кончилась Ева», – пробормотала Татьяна, а когда соратники непонимающе заморгали, принялась им что-то нашептывать, делая круглые глаза. Падкие до сплетен спецназовцы потрясенно качали головами, таращились на Глеба с всепроникающей русской жалостью. А он плевать хотел, о чем они там шепчутся. Фрагменты мозаики не стыковались, перед глазами стояла Ева, в носу царил ее запах. Отдаленные участки мозга пощипывали ее последние слова… Он лично отволок покойницу в дальний закуток машинного отделения, обмотал целлофановой пленкой, завернул в промасленные пленки, а прежде чем закрыть лицо, долго его разглядывал, не испытывая к этой девушке ровным счетом никакого зла, боролся с искушением ее поцеловать. Каждый выживает, как подсказывает правильно воспитанная совесть…

– Послушай, Глеб… – заворошился Гурьянов. – Ты здесь, с нами?

– Слушаю, – угрюмо отозвался Дымов. – Все в порядке, мужики, я здесь.

– Смотри, бригантина заперта, ее подпирает этот хренов катер. Если хорошенько его раскурочить, а лучше потопить, «Лукреция» не выйдет из бухты до тех пор, пока не прибудет спецтехника, чтобы перетащить катер в другое место. То есть долго. Если потопить «Лукрецию» или нанести ей неустранимые повреждения, то она никогда не выйдет из бухты. Ловишь мысль? Как насчет парочки гранат в машинное отделение? Мы тут подсчитали – у нас осталось восемь наступательных гранат и одна оборонительная, типа «Ф-1». Вот последняя как раз очень хорошо бы прижилась в машинном отделении. Водонепроницаемые пакеты к гранатам прилагаются…

– Ты прав, Пашка, – буркнул Глеб. – Разбомбить катер к едрене фене, забросать «Лукрецию» гранатами – желательно корму, где установлено грузоподъемное оборудование, забрать оставшихся островитян и уходить на «Гамбринусе». Надоело это свинство. Передать информацию нашим – и пусть ломают головы, стоит ли это золото того, чтобы его добывать. Не думаю, что англичанин Гарри и его авторитетные кореша на Сулавеси смогут в сжатые сроки организовать вторую экспедицию. А если смогут, это уже не наше дело…

Назревала дискуссия – по техническим аспектам решения проблемы, но тут внезапно бухта наполнилась шумом. Кто-то топал по мосткам, намереваясь проникнуть из базового лагеря на «Лукрецию». Всполошился ответственный за мониторинг местности, вздрогнул прожектор, и яркий сноп света принялся ощупывать складки обрывистых склонов. На «Лукреции» возмущенно галдели, народ высыпал на палубу, ругался, гавкала собака. Надрывался пронзительный фальцет – неужто милашка Рафаэль? Он возмущенно топал по палубе ногами, прозвучали несколько отрывистых хлопков – стреляли в воздух, похоже, отмороженный юнец понимал, что гробить людей, которых осталось с гулькин нос, – не совсем разумно. Глеб насторожился – отрывистые слова временами складывались в фразы.

– Рафаэль объявляет тревогу и общий сбор, товарищи офицеры. Охрана «Гамбринуса» в назначенный час не вышла на связь. Послали людей, обнаружили пустую бухту. Вот дьявол… Пипец, ребята, они катер заводят. Слушай мою команду…

Этот бред не укладывался в голове. Паршивка Ева, перед тем как выстрелить, просто решила потрепать ему нервы. Насочиняла бог знает что. Нет предателей в его команде! Пусть он плохо их знает – пусть он их совсем не знает! – но он работал с ними несколько дней и убедился, что им можно без опаски доверить спину. Ребята не подведут, они всегда придут на помощь, а если надо, пожертвуют собой! Они уже устали вытаскивать командира из дерьма! Пошла она к чертовой матери – эта гнусная баба-вамп! Приказ был недвусмыслен: форсировать операцию, ликвидировать все, что шевелится! Они спешили, перелезали с камня на камень, Дениска чертыхался, но покорно пыхтел. Луч прожектора ощупывал нагромождения камней на склоне – они растеклись по щелям, застыли, съежились, когда он приблизился вплотную. А когда отправился дальше, вновь засуетились, ускорились. Вода под катером уже бурлила, захлебывался двигатель. В это время две неразличимые фигуры сползли с окатышей в воду, а Гурьянов с Татьяной, оставшиеся на позиции, открыли по катеру ураганный огонь!