Рай Сатаны

Синяя тревога означала, что началась или вот-вот начнется морская или наземная операция войск вероятного противника, напрямую против Исламского Союза не направленная, но существует вероятность расширения конфликта. Боевому расчету командного центра предписывалось по сигналу синей тревоги усилить наблюдение за районом боевых действий, не покидать свои посты до ее отмены и находиться там в полной готовности к объявлению тревоги более высокой степени.

Тревога расползалась по бункеру, сопровождаемая звуковым и световым сигналами, затем выплеснулась за его пределы – сообщения ушли в командные пункты ПРО, ПВО и ВМС (командование сухопутных войск по совместительству квартировало здесь же, в бункере Алла-Кале). Там история повторилась: несущие дежурство командиры оповещали своих подчиненных, подчиненные бросали недопитый кофе и недожеванные бутерброды, устремлялись на боевые посты: не в окопы и не к амбразурам – к экранам контроля оперативной обстановки и к пультам дальней связи.

Синяя тревога двинулась дальше – в войска, к командирам баз и соединений (на данном этапе начались первые утечки информации на сторону). Одновременно усилили наблюдение за сектором «каф-хадашер». Усилить его можно было одним способом – перенацелить телескоп «АЗ-117» на район предполагаемого десантирования русских… Перенацелили. Скоплений боевой техники не обнаружили, прочих потенциальных целей – тоже. Вообще ничего, указывающего на вторжение.

Спустя десять минут состоялось виртуальное блиц-совещание заместителей командующих родов войск – сержант Абдулла Багиров мог бы гордиться, узнав, внимание каких высоких чинов привлекла его персона.

Версии совещавшимися были выдвинуты самые разные: от преднамеренной провокации до случайной активизации старой аппаратуры, находившейся в секторе «каф-хадашер» еще со времен, предшествующих Дню Станции. Но в одном мнения совещавшихся не разошлись: массированный десант не состоялся. А если в секторе объявилась одиночная боевая или разведывательная группа – это проблема русских и прокитайских сепаратистов из марионеточной Сибирской республики, непосредственной угрозы Исламскому Союзу не существует.

Отбой синей тревоги прокатился тем же путем: от Алла-Кале к штабам родов войск, оттуда в части и соединения.

Но два оператора на всякий случай продолжили плотное наблюдение за сектором «каф-хадашер». Вернее, наблюдали они за экранами, куда выводилась информация с телескопа спутника «Алиф-Заль-117». Как выяснилось несколько часов спустя, совсем уж напрасными их старания не были.

– Вижу группу целей, подводные, курс семь-двадцать три, скорость двенадцать!

– Идентификация?

– Заканчивается… Готово. Прогулочные подводные аппараты класса «Дельфин» с вероятностью семнадцать процентов, живые существа – восемьдесят три процента.

– Не Красное море, чтобы там «Дельфины» плавали… Да сейчас они и в Красном не плавают… Это моржи. Или белухи.

– Какие еще моржи в озере?!

– Мутировавшие. Пресноводные. Или крокодилы, тоже мутировавшие. Или еще какие-нибудь мутировавшие порождения шайтана… Мы здесь не зоологией занимаемся.

Последовала пауза, озеро вместе с мутировавшими порождениями шайтана уползло с экранов. Затем первый наблюдатель произнес задумчиво:

– А я, пожалуй, знаю человека, который заинтересуется мутировавшими крокодилами…

– Э-э-э?

– Та шишка из Евромеджлиса…

– Не понял…

– За Гисаром наблюдали по его приказу, помнишь?

– А-а-а… Ну да.

– Он просил, если увидим что-то этакое, сообщать. У меня даже его номер где-то записан…

– Сообщи. Может быть, расщедрится на премиальные. Говорят, денег у него, как песка в пустыне.

– Сообщу. Если номер не затерялся…

В то же время, когда в Алла-Кале происходил этот диалог, в Санкт-Петербурге шеф ОКР генерал-полковник Кравцов получил агентурное донесение о синей тревоге у исламистов и о причинах, ее вызвавших. Причины особенно заинтересовали его превосходительство…

9. Как браконьерствуют в тундре

Вой снова раздался, проклятый вой. Зверюга явно не желала вступать в честную драку: тащилась где-то рядом, не приближаясь, – и выла, выла, выла… Как по расписанию: десять минут антракт, затем вновь получасовое отделение бесконечного концерта.

Сержант машинально прибавил шагу. Машинально включил датчик биообъектов. Он все сейчас делал машинально – словно машина, работающая на последних каплях горючего или на издыхающей батарее.

НЗ закончился. Силы закончились тоже. С обеденного привала (обед состоял из последней четвертинки последнего брикетика) Багиров себя поднял при помощи стимулирующей инъекции из аптечки. Знал, что потом станет еще хуже, но иначе не мог подняться и пойти…

«Потом» наступило. И стало еще хуже.

К тому времени, когда вой неожиданно оборвался на самой высокой ноте, Баг почти бежал – этакий марш-бросок в никуда, в бесконечность. Или ему казалось, что бежал… В последние часы ему многое казалось. То мерещилось, что он почти добрался до гор, что бредет в их прохладной тени, то казалось, что цепочка заснеженных вершин по-прежнему остается на горизонте, далекая и недосягаемая…