Рай под колпаком

— Не хотите есть — ваше дело, но по рюмочке, надеюсь, не откажетесь, — сказал Валентин Сергеевич, входя в комнату с подносом, на котором стояли начатая бутылка коньяка, две рюмки и блюдечко с нарезанным лимоном.

— К сожалению, откажусь, — развел я руками. — За рулем.

— Да что вы такое говорите! — лукаво усмехнулся он. — Позавчера тоже вроде бы за рулем были, и сколько мы тогда употребили? А я предлагаю всего по рюмочке, глядите, какие ма-ахонькие.

— Позавчера никто не напускал за окном розового тумана, — вздохнул я. — А теперь мне в автосервисе вмонтировали в машину анализатор паров алкоголя. Выпью вашу махонькую рюмочку, и машина никуда не поедет.

— Вы что — серьезно? — изумился Валентин Сергеевич.

— А как вы думаете?

Он оценивающе заглянул мне в глаза, сочувственно покивал.

— Жаль… — протянул. — Придется одному… Хотя обычно один не пью, только на похмелье… Но сейчас мне надо.

Он налил рюмку, выпил, поморщился, закусил лимоном.

— Кстати, вы мне по сотовому звонили?

— Да.

— А в другой город звонить не пробовали?

— Зачем? У меня знакомые только в Холмовске.

— Зачем в другой город звонить?! Связь проверить! Может быть, это единственный способ связаться с внешним миром. Я по своему телефону пробовал — полная тишина. Но это же кабельная связь, а у вас все-таки спутниковая, за пределами купола. Давайте попробуем?

— Попробуйте, — предложил я, протягивая ему сотовый телефон.

Вначале Бескровный попробовал набрать номер знакомого коллеги в Москве, затем в Петербурге, но ничего не получилось.

— Странно… — пробормотал он. — Спутниковая связь внутри города работает, а за его пределами — нет.

— Телевидение, как мы вчера убедились, тоже работает и Интернет есть, — сказал я. — Но в каком виде… Кстати, а вы уверены, что сотовая и спутниковая связь — одно и тоже?

— А вы?

— Не знаю, потому и спрашиваю, — пожал я плечами. Бескровный смущенно улыбнулся.

— Честно скажу, — доверительно сообщил он, — и я не знаю.

Мы невесело рассмеялись.

— Хотите, покажу еще одну странность? — предложил он.

— Валяйте… — махнул я рукой. — Одной больше, одной меньше… Кругом сплошные странности. Вот если бы что-нибудь естественное…

— Естественное — это коньяк! — изрек Валентин Сергеевич и, хитроват прищурившись, посмотрел на меня.

— Нет уж, увольте.

Валентин Сергеевич рассмеялся, затем подошел к подзорной трубе, направил ее куда-то вверх, настроил и подозвал меня.

— Смотрите.

Я посмотрел. Зеленоватое небо, розоватое облачко… Ничего необычного, если не считать цвета неба. — Ну и что?

— Плохо смотрите. Видите радужную полоску, пересекающую облако?

— Вижу.

— Это купол. Так вот, облака сквозь купол проходят БЕСПРЕПЯТСТВЕННО!

— Да, действительно… — согласился я, пронаблюдав секунд пятнадцать за облаком и увидев, как смещается по нему радужная полоска. — И что из этого следует?

— Очень любопытное заключение. Сейчас я направил трубу повыше, это облако где-то в километре над землей, а опустив трубу пониже, видел, как какая-то птица бьется о купол, словно муха о стекло. Значит, либо купол на достаточно большой высоте проницаем, либо он непроницаем только для живых существ.

— А также для радиоволн, — добавил я со скепсисом. — Насчет только живых существ вы глубоко ошибаетесь. Собственными глазами видел, как джип «проник» сквозь купол. Чуть ли не всмятку. Да, и мои «Жигули» тоже…

Писатель задумался.

— Наверное, вы правы, — наконец согласился он. — Дело, скорее всего, в другом. В избирательной проницаемости…

— А не один ли вам черт, какая у купола проницаемость? — поморщился я.

— Не один, — категорически не согласился Валентин Сергеевич. — Хочется иметь связь с внешним миром, знать, что там думают о холмовском феномене, что собираются предпринять.

— Что собираются предпринять… — рефреном протянул я, отошел от подзорной трубы, сел в кресло. — Помнится, Валентин Сергеевич, совсем недавно в этой комнате вы мне рассказывали о цивилизациях с более высоким уровнем развития и о муравейнике… Как по-вашему, что могут предпринять муравьи против бетонного дота? Боюсь, что именно так выглядит купол по отношению ко всей мощи человеческой цивилизации.

Валентин Сергеевич сел в кресло напротив, налил себе очередную порцию коньяку, выпил и принялся вертеть пустую рюмку в руке.