Рай под колпаком

Оглянувшись, я узнал писателя-фантаста. Он сидел за крайним столиком и был единственным в кафе, перед кем на столе стояли четыре кружки пива. И единственным, кто курил, в противовес всем присутствующим в кафе, показывая как количеством пива, так и сигаретами, что ведет активный нездоровый образ жизни. С таким человеком пиво пить можно. Настоящую интеллигенцию издалека видно.

— Добрый день, Валентин Сергеевич, — поздоровался я, подходя.

— Не уверен… — вздохнул писатель и поморщился. — Присаживайтесь, угощайтесь.

Он был рад встрече, но в то же время в его глазах читалась некая настороженность.

Я сел в пластиковое кресло и потянулся к кружке пива.

— Как жизнь? — поинтересовался Валентин Сергеевич, пытливо вглядываясь в мои глаза. Ему явно что-то было нужно от меня, но я не стал ломать над этим голову. Хотелось пива.

— А… — отмахнулся я рукой. — Что жизнь? Проходит…

Залпом опорожнил кружку, выдохнул, замотал головой.

— Что так? — вновь спросил он, не сводя с меня пристального взгляда.

— Не помогает…. — пожаловался я.

— Берите вторую.

Я взял вторую кружку, но всю осилить не смог, только половину. Перевел дух, полез в карман, достал деньги.

— Восполним убыток, — сказал я, оглядываясь в поисках официанта.

— Так вы ничего не знаете… — протянул писатель.

— Чего не знаю?

Я продолжал оглядываться. Ни бармена за стойкой блистающего хромом и пластиком фирменного киоска, ни какого-нибудь другого обслуживающего персонала нигде не было.

— Пиво бесплатное.

— Что значит бесплатное? Предприниматель решил расщедриться по поводу открытия нового кафе?

— Нет. С сегодняшнего дня в городе ВСЕ БЕСПЛАТНО. Если бы меня ударили обухом по голове, эффект

был бы тот же. Или даже лучше — по крайней мере, потерял бы сознание, а не застыл сидячей статуей. Мысли смешались, как все в доме Облонских, и я начал заикаться:

— К-как вы с-сказали?

— С сегодняшнего дня в городе все бесплатно, — повторил Валентин Сергеевич.

— Эт-то что? Наступила эра свет-тлого ком-мунизма? Получилось насмешливо, но спрашивал я серьезно.

— Я бы сказал — розового, — поправил меня он. Настороженность исчезла из глаз писателя, и он с явным облегчением откинулся на спинку пластикового кресла. — Не заметили, что свет от солнца стал розовым, а небо зеленым? И еще запах какой-то тонкий… Как вчера на кладбище.

— Весенней фиалки? — с замиранием сердца спросил я.

— Вот-вот! — обрадовался писатель. — А я долго не мог понять, чем это пахнет!

«Выходит, я не ошибся, с тоской пронеслось в голове. — Нет у меня обонятельной галлюцинации…»

Я допил пиво, повертел в руках кружку. Мысли никак не хотели упорядочиваться.

— Так где тут бесплатное пиво наливают? — только и нашелся что спросить, хотя пива уже не хотелось. Хотелось водки, чтобы упиться до потери сознания.

— Здесь самообслуживание. Только берите в крайнем автомате слева. В остальных пиво безалкогольное.

Я взял пустые кружки и направился к автомату. Механической походкой, будто сам был автоматом. Безалкогольное пиво — этого я не понимал и в нормальное время. Пиво должно быть алкогольным, как масло масляным. Это неотъемлемые составляющие. Можно ли себе представить нежирное масло? Впрочем, сейчас появилось и такое…

Налив пива, я вернулся, сел и окинул взглядом соседние столики. Пиво пили только два человека, но по их лицам было понятно, что пиво у них без определяющего напиток ингредиента.

— А водку здесь не дают? — запоздало спросил я. Можно было и самому посмотреть, что там за стойкой на прилавке.

— Нет, — тяжело вздохнул Валентин Сергеевич. Похоже, он испытывал те же чувства, что и я. — Есть вино, но тоже безалкогольное.

Я отхлебнул пива и икнул.

— Возьмите, попробуйте.

Валентин Сергеевич пододвинул ко мне тарелку с мясистыми темно-зелеными листьями.

— Что это?

— Не знаю. На ценнике, или как его там теперь называть в эпоху бесплатности, написано: «Паториче к пиву».

Взяв лист, я попробовал. С виду хрупкий, из-за больших разветвленных прожилок лист оказался неожиданно плотным и по вкусу напоминал воблу. Только без запаха. Не приходилось мне ранее слышать о таком растении, как паториче. Впрочем, слова «ауфлемэ» и «тэмбэсаддон» я тоже услышал недавно.

— Что же произошло? — спросил я, беспомощно озираясь.

За голыми кронами низеньких лип, не выпустивших пока ни одного листочка, по дороге проносились автомобили, по тротуару шли люди, и вроде бы ничего не изменилось. Но над головой простиралось зеленое небо, город заливал розовый свет, и на столе в тарелке передо мной лежал лист неземного растения. То, что на Земле такого растения быть не может, я понял сразу — иначе Россия закупала бы его сотнями тонн. Любят у нас пиво с воблой… И еще было одно, что я понял только сейчас. С самого раннего утра все в городе: и гибэдэдэшник за околицей, и механик в автосервисе, и даже Валентин Сергеевич — знали, что с сегодняшнего дня деньги ничего не значат. Один я не знал.