Рай-отдел

Захрустело сразу у всех окон — лезли. Игорь прыгнул ближе к дверям авиакасс, стараясь не терять из виду и главный вход. В окна уже заползали подсаживаемые снизу чубакры. Короткие очереди АКСа выбрасывали их назад или валили на пол… Корчилось на столе раненное существо, сшибало лапами карандашницы и органайзеры. Непрерывно лезли следующие. От поста закричала Ворона — пришлось отступить. Автомат смел втискивающихся в центральные двери лохмачей, снаружи затоптались, не в силах перебраться через груду мертвых и полумертвых тел. Игорь кинул опустевший магазин девушке, поймал свежий… лязг раскаленного затвора… теперь обратно. Из двери авиакасс уже выглядывала волосатая башка. Прятаться от пуль чубакр не стал, наоборот, бросился навстречу, замахнулся палкой. Две пули пронзили каштановую грудь — едва заметные отверстия, зато со спины полетели шматки крови, прилипли к камню облицовки. Это хорошо — на цель не больше двух патронов…

Керст очистил комнату касс — гости сами торопились на пули, видимо, пытаясь заслонить собой окна. Автомат их валил, опережал, успевая достать и оконный проем, лопалась голова очередного взбирающегося лохмача… Раненые чубакры ползли к стрелку, в отчаянии швырялись чем попало… в Игоря прилетел увесистый скоросшиватель. Валились на пол стеллажи, длинными осенними листьями порхали бланки авиабилетов…

Керст понимал, что сейчас их сомнут… Его сомнут. Поскольку девушка-Ворона вообще не боец. А он… да, солдат, но вовсе не профи-стрелок. Какой там опыт автоматчика, разве что запись номера оружия в военном билете. Но руки делали что нужно, безошибочно вталкивая полные магазины, швыряя пустые девушке. Ныло разбитое колено, чувствовались сломанные ребра под бронежилетом. Но не мешали. Наверное, для этих минут и держит наш Город керстов…

Снова центральные двери. Здесь нападающие умудрились распахнуть обе створки, выволакивали наружу трупы. Пространство для волны готовят. Разумно…

Игорь одиночными выстрелами свалил пятерых возящихся в дверях чубакр — убивать не нужно, достаточно колени-бедра прострелить. Уже не бойцы, только мешают другим…

— Сейчас! — предупредила Ворона. Она выглядывала из-за угла, продолжая ощупью снаряжать магазин. Патроны россыпью катаются на растянутом между колен подоле, пальчики методично вгоняют в горловину.

— Понял, — сказал керст. — Девушка, а вы бесценны.

Он успел дать короткую очередь в кассы, тут поперли с обеих сторон…

Бойня. Не бессмысленная, скорее, механическая. Предельно напряженная. Успеть выстрелить в лоб, довернуть ствол, — и следующему. Раз-два, три-четыре… шаг назад… пять, шесть… Падали чубакры, брызгали чистой, очень живой кровью, теснили полумертвого… 12, 14… Колено задел удар бруса. Равновесие держим! От дверей лезут… 20, 21… в лоб не попал… 27, 28… Смена…

Пришлось отступить уже к углу, отдав и авиакассы и почти весь вестибюль. Может и к лучшему — автомат можно было просто отдавать назад — полубогиня принимала, меняла магазин, передергивала затвор… Игорь в эту паузу отрабатывал пистолетом — переводя ствол с морды на морду, почти в упор. Вспышка обжигала лохмы чубакр, казалось, сдувая головы. Обрывки шей выбрасывали розовую взвесь… 15, 17… Лежат как шпроты, но лезут, лезут…

— Заряжать нечем, — крикнула Ворона, отдавая автомат. — Только в «рожках».

— Понял…

Автомат встретил пулей очередную харю, существо повалилось, кажется и уже мертвое пытаясь укусить за колено. Сейчас сомнут. Патроны только внизу, на складе, попробуй сейчас туда пробейся. Ничего, еще почти сотня автоматных, да три кассеты к «Нете», повезет, вестибюль доверху набьем.

17, 18…

— Сзади! — крикнула Ворона.

Игорь не услышал — почувствовал, что им стреляют в спину. В тыловом коридоре, у межэтажной лестницы пригнулись темные мелкие фигуры. Не чубакры. Вспышки выстрелов, Вера-Ника едва не роняет пистолет и кассету — ей в руку ударила пуля, с гнусным визгом ушла в рикошет. Вот суки! Игорь высадил в сторону лестницы магазин, пытаясь свалить всех сразу. Там падать не хотели, отвечали вспышками. АКС в руках керста умолк — как всегда не вовремя. Но там падают. Пытаются развернуться к лестнице, но валяться… Стук маузера пробивается даже через стоны и многоголосое «гы!». Ванька, скотина, засадный полк изображал. Начоперот спрыгнул в кучу тел под лестницей, заковырялся…

Игоря схватили за горло, начали опрокидывать назад. Лапа чубакра оказалась неожиданно мягкой и прохладной, но цепкой. Керст пытался устоять, стукнуть автоматом назад, но приклад у АКСа не тот — хиленькая легенькая рамка-железка…

Лицо Вороны — темное, абсолютно равнодушное — истинная богиня. Забрала автомат, вложила в руку «Нету». Выпрямилась…

Вот он, лом, — заслуженный, отполированный руками Петровича, частенько подрабатывающим дворником, да и сам хозинспектор, бывало, брался за лаконичный инструмент — внезапно стал мечом, кончаром, сулицей-рогатиной и вообще хрен знает чем еще. Вера-Ника пребывала в запредельной ярости — ее уколы и удары в равной степени сносили как чубакр, так и облицовку стен.