Рай и ад Земли

Друзья между собой многозначительно переглянулись: Бормот – скорей всего, и есть название приближающегося города. А вот судя по смене настроения их благодетеля, нечто жевательное ему бы очень хотелось сейчас выманить у путников любыми средствами. То ли голоден, то ли испытывает к этому средству нездоровую тягу. Теперь следовало задать несколько наводящих вопросов, но возница и сам воспрянул духом – видимо, близость жилища придала ему сил – и вновь стал словоохотливым. Причем с первого вопроса, сразу же ошарашил пассажиров своей проницательностью:

– Вижу, вы не из наших краев. А откуда?

– С побережья…

– Да, далековато вы забрались! И по каким таким делам в Бормот?

– От нашего каравана отстали, вот, теперь догоняем, – с большей скоростью заговорил Динозавр, пытаясь перехватить инициативу в свои руки: – У нас про ваши цены только и разговору. Как вы тут вообще поживаете?

– Да разве это жизнь?! – Возница в сердцах щелкнул кнутом над крупом лошадей, и те ускорили шаг. – Совсем житья не стало в последние месяцы с этими реформами и новыми налогами. А все на нас сказывается! Знаете, сколько у нас уже вчера акстрыг стоил на оптовом рынке?

– Сколько?

– Тридцать восемь! – Заметив, как повредивший ногу пассажир с ужасом раскрыл рот, возница злорадно продолжил: – К вам просто еще новые цены не дошли. Небось до сих пор покупаете не дороже тридцати?

Дмитрий, словно честный ребенок, замотал головой и возразил:

– Нет! Двадцать девять!

– Ха! Счастливые! Вам на берегу еще только предстоит пояса затягивать. А у нас тут шафики совсем с народом считаться перестали. Того и гляди вообще надумают зеленый корень только в розницу продавать. Ты себе представляешь?

– Кошмар… – прошипел испуганно Торговец, хотя и понятия не имел, какая разница между оптовой и розничной торговлей. Но вот цвет корня вызывал некоторые ассоциации, поэтому он жалобно промямлил: – Как же мы без акстрыга?..

– Вот и у нас народ по этому поводу волнуется. – Возница осознал, что слегка перегнул палку в устрашении грядущими катаклизмами с жевательным корнем, и его тон стал добрым и доверительным: – Да не бледней ты так, может, и переживем как-то неурожай. Да и шафики ведь не звери, понимают, как нам тяжко. Поговаривают, что корень из собственных храмовых запасов в ближайший месяц на рынок подбрасывать будут. А ведь еще есть хранилища императора, затем Корневая башня. На крайний случай могут запустить желающих в заброшенные шахты – по словам вольных собирателей, там одичалого зеленого корня видимо-невидимо. А ведь он еще полезней.

– Так ведь опасно… – полуутвердительно спросил пассажир.

– Ха! Еще как опасно. Но вот если тебя без акстрыга недельку подержать, то ты и сам в ту шахту с голыми руками полезешь. А?

– Не знаю…

– Полезешь! Хотя вижу, что такой беды ты еще не пробовал. Уж поверь мне, как-то четыре дня в тю… – он коротко запнулся, – короче, без корня остался. Так на четвертый день готов был стенку грызть. Хорошо, что на пятый у меня уже акстрыг не переводился. Но лучше себя не испытывать.

– А кони у тебя славные, – похвалил Дин возницу, и тот с гордостью принялся расписывать достоинства своих животных.

Тогда как для его пассажиров сейчас стало наиболее важным проехать спокойно через приближающиеся ворота. Да и про наркотическое средство у них уже сложилось впечатление. Оставалось только его увидеть и купить, чтобы не выделяться из общей толпы страждущих.

По поводу проезда все их опасения оказались напрасными: пяток стражников только взглянули на пустую телегу, проверяя, нет ли каких товаров. Когда телега проезжала под зубьями внушительной решетки, откуда-то сверху донеслось два звонких удара по наковальне. Немного странно было заподозрить наличие кузницы в головной башне, но головы гости города все-таки задрали, удивляясь неуместному звуку. Затем вновь стали осматриваться – и им показалось, что никто из окружающих не обратил ни малейшего внимания на удары. Что ж, пассажиры тоже постарались головы вверх больше не поднимать, зато более детально рассмотреть начавшиеся улицы и возвышающиеся до четырех и пяти этажей дома. Разговорившийся благодетель спохватился только на третьем перекрестке:

– Чего же вы молчите? Мы ведь основную улицу, Купеческую, с постоялыми дворами проехали. Вам куда надо?

– Да наши товарищи нас в любом месте отыщут, на целую неделю прибыли. Так что на эту ночь где угодно остановиться можем. Конечно, если не дорого.

– Тогда вон в ту улицу заворачивайте. Там сразу увидите огромный желудь над входом в трактир. Там и цены сносные, и шума в несколько раз меньше, чем на Купеческой.

– Комната на ночь сколько будет стоить?

– Пятнадцать на двоих. А чего ты кривишься? – хохотнул возница. – Здесь тебе не побережье, а столица. Привыкай! Но, родимые!