Рай и ад. Книга третья. Рассказы перенесших клиническую смерть

Я действительно понял — не по беспределу я сюда попал. Но четко было показано, что заслуженно. Я не соблюдал ни одной Заповеди. Я слышал эти Заповеди. Я слышал! Там невозможно сказать: извините, я все это слышу впервые. Нет, там прекрасно все показано. Что ты согрешил. И здесь вдруг меня просто именно убила эта мысль. Что вот эта боль, это не просто, как на Земле… Я был в Чечне в девяносто шестом году. В селе Пригородном. Еще толком первая война не закончилась, вторая не началась. Я видел очень много раненых людей. В Чечне я был в качестве того же коммерсанта, поехал на НПЗ. Это смешная и длинная история. Глупая история. Но я просто видел эти боли. Я знаю, что такое зубная боль, ушная боль, «прострелы» в почке. Я все это знаю.

Но это временно. Тебе могут уколоть обезболивающее. Даже если тебе руку оторвало, она пройдет, зашьют там… Здесь самое страшное, что это навсегда! Невозможно… ну вот, через полчаса заканчивается смена, можно будет… там нет ни отдыха, там нет дня, нет ночи. Это навеки вечные эти ужаснейшие страшные боли. Абсолютная безысходность и безнадежность. Это что-то… это дикий страх!

Я, наконец-то, увидел владельца этого всего. Ко мне подошел дьявол со своими… какие-то были у него там помощники. Я не знаю уж кто они, чего они. Это лицо, этот лик, этот взгляд — это холодный такой взгляд, чудовищный, страшный. И самое-то интересное, что все чувства, которые заложены в нас, о сострадании, о помиловании, о прощении… кричи — кричи, бесполезно, у него это не заложено. Он не понимает, о чем я просил. Просто не понимает, что такое милосердие, что такое сострадание, чувство боли… Он четко увидел: еще одна душа у него, он еще один балл записал себе, еще одна победа.

И здесь я вдруг понял, что, действительно, я не просто так родился. Что не просто где-то встретились мои родители, как-то получился я. Что я жил какой-то там своей жизнью: получал образование, имел финансы, все остальное. Действительно, сейчас моей жизнью кто-то распоряжается. Что я не просто так и умер. Как и все человеки. Они не просто так рождаются, и они не просто так умирают. Что-то происходит. И никакая не клиническая смерть, о которой много говорят, там, ученые, или еще что-то: отказали почки, нужно делать там вентиляцию легких, электрошок на сердце — ничего подобного!

Моей жизнью сейчас Кто-то и четко распоряжается. И здесь я возопил. Я здесь заорал, потому что я продолжал слышать этот голос, который со мной разговаривал. Я просто заорал: «я не знаю, что и как я сделал! Как мне быть? Пожалуйста, верните меня обратно на Землю! Верните, и, если я останусь там живой, я все свое время, которое буду жить, я буду рассказывать об этих местах!»

Я еще не знал Христа, я не знал Бога, но я просто дал слово: «я Вам даю слово, что я всю свою жизнь посвящу тому, что буду рассказывать об этом!» Что клиническая смерть и все остальное, прочее — это просто какой-то разговор. Это немыслимый разговор! Потому что я это видел, и я общался. Я не могу все сейчас рассказать, что я видел. Но, именно когда я это проговорил, вдруг, все нити, которые исходили из меня, вдруг они разорвались. И я опять вылетел в эти коридоры, я понесся по ним. Я увидел опять в операционной свою плоть. Такую какую-то… не совсем это было красиво. Стояла суета, что-то бегали, какой-то там массаж делали, когда я в нее входил, били по лицу.

Я не знаю, я когда туда вошел, у меня была дикая головная боль. После всего этого я два месяца не мог разговаривать, от страха. Я забивался с подушкой в угол кровати, и, как в том фильме о Фредди Крюгере, «Кошмар на улице Вязов», когда там приходил какой-то монстр, он убивал только по ночам, когда кто-то засыпал, дети, взрослые, не важно, я боялся заснуть. Я не хотел опять туда попасть. Я все это видел настолько воочию, настолько это было все реально и ощутимо, и, поэтому, чтобы хоть как-то не сойти с ума, я начал пить.

Я покупал водку, наливал прям сразу в кружку или в банку, выпивал ее залпом, и просто падал на кровать. Но это продолжалось день; ну, два; ну, три. И я понял, что: либо я сойду с ума… Если я сейчас умру — это однозначно я опять уйду туда. Поэтому, что? Надо идти в церковь. В моем представлении — золотые купола, Храм, колокола. Конечно же, я побежал.

От меня ушла жена. Как-то все это сразу… Я потерял все. Я потерял квартиру, машины, работу, от меня ушла жена. Я остался один со своим сумасшествием. И я подумал: «пойду я в монастырь. Я крепкий, здоровый парень. Все мои образования никому уже не нужны, я буду работать». И я вломился… у нас большой огромный мужской монастырь в городе Волгограде, в центре, к настоятелю. Пробился. Какая-то там была очередь, надо было записываться. Я просто туда влетел. У меня не было времени. Я просто знал: у меня нету времени. Но очень интересно, что мой рассказ у настоятеля не вызвал даже усмешки. Он настолько внимательно меня выслушал.

А я кричал: