Рай где-то рядом

Норма и глазом моргнуть не успела, а Беверли уже затормозила у парадного входа и запустила руку в объемистую сумку, нащупывая рулетку и фотоаппарат. С сумкой она не расставалась: если где-то дом выставят на продажу, надо быть во всеоружии.

— Пойдем осмотрим дом, Норма, — скомандовала она, выходя из автомобиля.

— А прилично ли вламываться без приглашения? — засомневалась Норма, нехотя вылезая из машины.

— Я считаю, кто смел, тот и съел! — Беверли поднялась на крыльцо и нажала на кнопку звонка. — Скоро сама убедишься, что в нашем деле церемониям не место.

Беверли снова позвонила в дверь, заглянула в окно.

— А вот и хозяин!

Дверь открыл старик; из глубины дома доносился шум телевизора — шел футбол.

— Вам кого?

Беверли просияла неотразимой профессиональной улыбкой, извиняющейся и дружелюбной.

— Здравствуйте! Я Беверли Кортрайт, а это моя подруга Норма. Простите, что беспокоим в выходной, но хотелось бы взглянуть на ваш дом. Я только что сказала Норме, что такого прелестного дома в жизни не видела! Просто загляденье! Если позволите, мы зайдем и посмотрим, всего на пару минут, обещаю.

Хозяин замялся:

— У нас не прибрано… и хозяйки нет.

Однако напористая Беверли уже шагнула за порог.

— Ах, не беспокойтесь, дело привычное, мы просто посмотрим планировку и сделаем пару снимков.

Хозяин нехотя согласился:

— Что ж, коли так, заходите.

— Ах, спасибо огромное. Смотрите матч, на нас не отвлекайтесь, — махнула рукой Беверли по пути в кухню.

— Показать вам, где что?

— Нет, спасибо.

Настоящий мастер своего дела, Беверли вместе с Нормой за десять минут облазила весь дом и сфотографировала все комнаты. Обмерив вторую спальню, Беверли продиктовала Норме: «Двенадцать на десять, небольшая кладовка, стену можно снести». Спустив воду в унитазе, проверив краны и душ, она заметила: «Напор хороший, но плитка безобразная». Шагая по комнатам, Беверли бросала на ходу: «Панели под дерево ужасные. Оригинальные раздвижные окна. Полы добротные. Кухня требует ремонта». Перед уходом Беверли заглянула в комнатку, где в кожаном кресле сидел хозяин.

— Мы закончили, осталось лишь несколько вопросов.

Хозяин приглушил звук телевизора:

— Да, пожалуйста.

— У вас биотуалет или канализация?

— Биотуалет.

— Когда был построен дом?

— В пятьдесят восьмом.

— Площадь участка?

— Около двух с половиной гектаров.

— Не знаете, можно ли разделить его на два?

— Нет, мадам, не знаю.

— Что ж, спасибо большое. Ах, минуточку, чуть не забыла главное: сколько вы просите?

Хозяин озадаченно сдвинул брови:

— За что?

— За дом.

— Дом не продается.

Пришел черед Беверли удивляться.

— Уже продали?

— Нет.

— Зачем же тогда табличка?

— Какая табличка?

— На заборе.

Старик недоуменно пожал плечами:

— Уважаемая, на табличке написано: «Продается дог».

Выезжая со двора, подруги присмотрелись к табличке. И впрямь, «Продается дог».

Норма готова была сквозь землю провалиться.

— Бедный старик… Должно быть, принял нас за сумасшедших: по всему дому бегают, в кладовки заглядывают, всюду нос суют, воду в унитазах спускают, ящики на кухне выдвигают. Наше счастье, что он не вызвал полицию.

Беверли оправдывалась:

— Меня одолела профессиональная горячка, всюду чудятся дома на продажу. Но взгляни на это с другой стороны, Норма: теперь у него есть моя карточка, и, если он когда-нибудь надумает продавать дом, мы обойдем всех конкурентов.

— Все равно ужасно стыдно, бедный хозяин! Такой вежливый…

— Ему-то проще быть вежливым, он же не агент по недвижимости! Знаешь поговорку, Норма? Старые риелторы не умирают, а превращаются в недвижимость. Нравится? Сама придумала!

Словом, Норма постигала новое дело с азов.

В гостях у Элнер

12:48

Миссис Мак-Уильямс, мать Ла-Шонды, несколько месяцев переписывалась с Элнер, и однажды Ла-Шонда привезла ее в гости в Элмвуд-Спрингс. Когда они подъехали к дому Элнер, та поджидала их на крыльце.

— С приездом, миссис Мак-Уильямс! — сказала Элнер маленькой чернокожей старушке, что спешила к ней по тротуару: на лице белозубая улыбка, в руках — карамельный пирог в большой черно-белой шляпной коробке.

— Выбралась наконец-то к вам! — отозвалась гостья. — Еще и пирог испекла.

Элнер и гости славно посидели и втроем уплели весь пирог, почти такой же вкусный, как у Дороти.

Позже, устроившись с Элнер и дочерью на крыльце, миссис Мак-Уильямс сказала:

— Как я рада с вами встретиться! Завтра уезжаю домой, в Арканзас, но перед отъездом хотелось повидаться с таким чудесным кулинаром.

— Я тоже рада, что вы приехали. Нам, деревенским, нужно держаться друг друга. Нынешняя молодежь-то разве знает, что значит вставать с птицами, верно?

— Что правда, то правда… Им лишь бы слушать хип-хоп да гонять на машинах с ночи до зари. — Миссис Мак-Уильямс глянула на дочь. — Буду скучать по моей девочке, но все равно очень хочется домой.

Ла-Шонда пообещала:

— Я буду к тебе приезжать, мамуля.

— Вот и хорошо.

Миссис Мак-Уильямс оглядела двор.

— Чудное у вас фиговое дерево, миссис Шимфизл.

Элнер улыбнулась:

— Загляденье, правда?

На прощанье миссис Мак-Уильямс сказала:

— Хорошо бы еще с вами свидеться.

— Свидимся непременно, — пообещала Элнер.