Читаем Рай – это белый конь, который никогда не потеет (ЛП) полностью

Я хотел поблагодарить Бога, потому что мои дела шли действительно хорошо, но я ничего не знал о нем. Тогда я подумал: «Я знаю, что Он родился, отсюда рождественские ясли, и что Он умер, отсюда крест. Это я знаю, но мне не хватает всей середины. Хочу разузнать это. Хочу купить все книги об Иисусе, и, читая, я пойму, легенда ли это, придуманная людьми, или же все это правда». Истины ради должен сказать, что я хотел убедиться в Боге, поэтому если, читая, я понял бы, что все это было выдумано людьми, сказкой то есть, я остался бы недоволен. Я купил кучу книг, Евангелие и все остальное. Но затем я начал с ошибки, потому что вместо того, чтобы читать Евангелие, которое меня интересовало, я начал с Библии. Кое-что было даже симпатичным, но другое казалось мне жестоким. И в Евангелии тоже, потом, в разных отрывках, я пугался. «Черт, но разве может быть, чтобы Он был таким? Тогда это не тот же Иисус, подставляющий щеку!» Однако это я Его понимал плохо.

Я читал и перечитывал, пока не решил найти кого-нибудь, кто знал бы об этом больше меня: нескольких священников и не только. Я выбрал иезуитов, потому что понял, что они были самыми сильными в теологии. Я ходил каждую среду в Сан-Феделе, где, вместе со мной, или, скажем, я вместе сними, были доктора, юристы, все очень важные люди, были инженеры, не скажу ученые, но почти. И был отец-иезуит, который в то время руководил теологией. Если не ошибаюсь, его звали отец Ротонди. Он был немного толстоватый, симпатичный. Были на этих собраниях и адвокаты. Нас было пятнадцать человек. И каждый что-то говорил. Я ходил туда год, каждую среду, пунктуальнейше, как на партию в покер. Мне нравилось ходить туда. И было жаль, что длилось это всего час. Сейчас я продолжаю читать Евангелие, потому что, читая его, всегда есть чему поучиться. И так я приблизился к вере. Обычно слышишь, что кто-нибудь пришел к вере от отчаяния, от горя. Я же от радости. Я был счастлив, и хотел, во что бы то ни стало, кого-то поблагодарить. Как если бы надо мной был хозяин, как если бы я работал для Него.

Он

Я нашел того, кто сильнее меня. Это Он. Не думаю, что есть другие. Мне же никогда не хотелось быть сильнее Него, потому что тогда я бы испугался. Мой ум не может постичь такого. Я чувствовал бы себя одиноким. В то время как Он одиноким себя не чувствует. Я уверен в этом. Потому что Он настолько силен и велик, что не может знать одиночества. Я – да, потому что я маленький. Я больше смерти испугался бы, если бы Он мне сказал: «Ну, теперь ты сильнее меня». Потому что я знаю, что после смерти пойду к Нему, и Он защитит меня. Каждому из нас, даже ощущающему себя сильным, нужно знать, что есть кто-то, кто его защитит, и, может, именно поэтому человек и чувствует себя сильным. Я сильный, потому что есть Он.

Вечные озорники

Повторю: в двадцать пять лет я продал пятьдесят пять миллионов пластинок, по одному на каждого итальянца, включая монашек, грудничков, генералов, тюремных надзирателей, старичков в богадельне. И то, что у каждого итальянца есть по моему диску, это как если бы у каждого было по сверлящему буравчику, пусть даже маленькому-маленькому. При помощи этого маленького сверла я надеюсь вернуть людям способность чувствовать, как траве, которая сначала была сухая, а потом ожила. Это способ напомнить людям о настоящем. Например, когда мы рождаемся, мы все невинны, но как машина, приходящая в негодность по мере использования, человек тоже портится. Однако между нами и машинами есть разница. Машины изнашиваются, и, когда они портятся, нужно их выбросить. Мы же внутри имеем нечто, связанное с мыслью о том, что нам позволено пережить это разрушение. Это нечто, я думаю, и есть душа. То есть, я считаю так: пусть в то время как машина стареет и работает все хуже, и страдает от этого, и у нее нет никакой поддержки (наоборот, хозяин машины только звереет, поэтому чем хуже работает машина, тем более нервным он становится и обращается с ней еще хуже, вплоть до пинков, плевков и выкидывания ее как старого железа), человек, когда в его теле происходит этот процесс разрушения, имеет возможность оставаться все таким же счастливым и наслаждаться каждым своим днем до конца. Именно потому, что у него есть то самое знаменитое нечто, независимое от тела.

Я думаю, это нечто есть у всех. Я знаю это, потому что вижу. И вижу это не только в себе, но, наверное, еще больше в других. Это замкнутый процесс: я вижу это в других - в себе, в других – в себе. И я выражаю это, когда пою. И меня очень удивляет, когда другие не знают, не замечают этой великой силы, которая есть у человека по сравнению со всем остальным: машинами, животными, компьютером, даже атомными бомбами.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии