Рай для Темного (СИ)

Дочь ахнула.

— Только не говори, что ты едешь сейчас ко мне.

Это было почти весело.

— Именно так, моя правильная доча. Мамочка едет в гости.

Таксист кинул в зеркало нетерпеливый взгляд, взял с пассажирского сиденья пачку сигарет, выбил одну и закурил.

— Дорогая, надо прекращать, — сказала Софья Марковна, надеясь, что бородатый таксист не понимает по-французски. — Жди меня минут через двадцать у подъезда к дому. Надо будет рассчитаться с водителем.

— Мам…

— Ты знаешь, о чем я… И, пожалуйста, перестань вздыхать. Такое чувство, что это тебя лишили сил и замуровали в умирающую старуху.

Остаток пути они проехали молча. Таксист пыхтел сигаретой, а Софья Марковна мечтала о своей трубке, которую пришлось спрятать от греха подальше — старушечьи легкие надо было беречь.

— На месте, — известил ее наконец таксист.

Старая ведьма опустила окно и помахала дочери, прислонившейся к стене одноэтажного дома, окруженного уютным ухоженным садиком. Усталой тенью Алиса подошла, кутаясь в шаль. Постучала в водительское окно.

— Здравствуйте, — как всегда, вечно извиняющимся тоном поздоровалась она. — Спасибо, что подвезли ее.

— Да, все в порядке, — буркнул таксист, опустив окно. — Давайте, платите. Восемьсот шестьдесят рублей.

— Дороговато что-то, — весело встряла Софья Марковна, и чуть не подавилась словами, глядя, как дочь достает из кошелька реальные деньги. Совсем сдурела!

— Я предупреждал, — оскорбился бородач. — Платите сколько сказал, одна или другая! Не то сейчас быстро в обезьянник свезу! Обеих!

Рука Алисы замерла, так и не достав деньги.

— Вы не очень-то вежливы, — холодно заметила она.

— И жаден, как и все людишки, — вставила Софья Марковна и наставительно процитировала. — «Делай то, чего требует от тебя кровь»!

— «И ничего боле», — чуть слышно дополнила Алиса и два раза провела рукой перед лицом бородатого таксиста.

Глаза его закатились, руки безвольно упали с руля, и он откинулся на сиденье.

— Вот это моя дочурка! — с гордостью произнесла Софья Марковна и вылезла из такси, опираясь на клюку.

Оглянувшись туда-сюда, она сунулась было проверить, что там заныкано у таксиста под зеркалом — знала куда эти прохиндеи обычно прячут купюры, но дочь шикнула на нее и схватила за руку.

— Скоро муж вернется. Что бы это ни было — говори скорее.

Софья Марковна надулась.

— Неужто и в дом не позовешь?

— И не подумаю.

Зрачки у дочери сузились, пожелтели и вытянулись по-кошачьи. Софья Марковна покачала головой — вот ведь у кого нервы ни к черту.

— То, что мне нужно, находится у тебя под гаражом.

Алиса медленно покачала головой.

— Тебе нельзя.

Она взяла дочь за руку.

— Пять минут. В твоем присутствии.

Алиса вздохнула.

— И потом ты уйдешь?

— И потом я уйду. И, пожалуйста, перестань вздыхать.

Алиса задержала очередной вздох, щелкнула пальцами, и таксист очнулся.

— Жди здесь, — приказала она.

Таксист оторопело кивнул, заглушил мотор и замер, уставившись прямо перед собой.

— Идем.

Мать и дочь обошли дом по узенькой тропинке. Миновав крохотный задний двор, они подошли к темному гаражу с пошарпанной подъемной дверью. Алиса не стала поднимать ее, а вместо этого отперла узкую, незаметную для людских глаз боковую дверцу, за которой обнаружились ступеньки в подземелье. Дочь щелкнула выключателем, и они спустились вниз по крутой лестнице.

— Что тебе нужно?

Софья Марковна благоговейно огляделась: стеллажи с бесконечными, наполненными всякой полезной всячиной банками да бутылками, громоздкий сундук с магической утварью, зеркало обозрения. Часть этого добра когда-то принадлежало ей и подлежало уничтожению, однако в ожидании суда мадам успела подговорить дочь перевезти самые ценные вещи к себе. О чем, та, без сомнения, теперь жалела.

— Мне нужно Зеркало, — налюбовавшись, ответила мадам. — Но не обозрения, а предсказания.

— О, — удивилась дочь. — Мы чего-то ждем?

— Пока не знаю. Но думаю, даже такая пай-девочка, как ты, в курсе, что в городе что-то происходит. Надо быть готовыми, чем бы оно ни было.

Алиса издала неопределенный звук. Она явно была не в курсе, но очевидно, что ей очень хотелось избавиться от матери до прихода своего благоверного. (Это же как надо было ненавидеть собственную натуру, чтобы выйти замуж за одного из ЭТИХ!) Молодая женщина встала на маленькую, двухступенчатую лесенку и осторожно сняла с верхней полки глиняный кувшин. Затем, порывшись в коробке, стоящей на другой полке, вытащила четыре толстые, наполовину прогоревшие свечи. Прихватила банку с чем-то серым и рассыпчатым, похожим на крупную морскую соль.

— Пять минут, — наказала Алиса, сложив все это в центр комнаты, единственное не заставленное стеллажами место.

Дважды приглашать Софью Марковну не было нужды. В мгновение ока опытная ведьма распределила вещи по своим местам: расставила свечи в форме большого квадрата, аккуратными полосками высыпала «соль», соединив четыре угла. Взяла кувшин, открыла крышку, круговым движением помешала содержимое, понюхала.

— Мало осталось, — пожаловать она дочери.

Та скривилась — кому, мол, вообще все это нужно.