Рай без памяти (изд.1997 г.)

Оливье в своей обычной доверительной и скромной манере изложил новости. Они были не из приятных, но, как заметил заглянувший в кабинет во время нашего разговора Онэ, вполне типичных для рудничного лагеря. В шахте «Эльза» вагонеткой с углем раздавило рабочего. Шахтеры потребовали немедленного исправления уклона пути; вмешались стражники. В столкновении были убиты и тяжело ранены несколько человек. Четверо уже умерли в местной больнице. На лесоповале и в открытых карьерах медного рудника понизилась выработка. В каменоломнях нашли заваленный камнями труп убитого провокатора или информатора, как их здесь называли: он уже три дня назад исчез из барака. Блок-боссы вместо плеток вооружились стальными прутьями. Формально их нельзя было упрекнуть: я запретил плетки, а не телесные наказания, и они тут же меня перехитрили. Трудно быть комендантом-гуманистом, да еще в лагере с территорией, почти в два раза превышающей освенцимовскую.

Онэ с каменным выражением чиновничьей послушливости положил передо мной списки информаторов – несколько страниц, мелко исписанных ровным писарским почерком, – перечень кличек и лагерных номеров. «Кто работает непосредственно на Бойла?» – поинтересовался я. Онэ с деланным недоумением пожал плечами: не знает. Я сунул списки в стол, что позволило Онэ, уходя, елейно заметить: списки, мол, должны храниться в сейфе и никто в лагере, кроме меня и его, не должен знать об их существовании. Через секунду он вернулся и доложил, что в приемной ожидает вызванный мною Джемс.

Он и сейчас глядел на меня волк волком, даже отросшие его волосы по-волчьи топорщились. Письмо отца он прочел внимательно, вглядываясь в каждую букву, даже на свет посмотрел.

– Где написано? – спросил он.

– У меня в номере. Думаешь, подделка?

– Нет, просто я знаю цвет чернил в «Омоне».

– Все еще не веришь?

– Чему? То, что ты связан с Сопротивлением, я знал еще в Городе. Но в степень твоей искренности – прости…

Я оставил яд реплики без внимания.

– Содержание письма мне известно. Ты должен связать меня с руководством подпольщиков.

– Ничего я не должен. Совет отца – это еще не приказ комитета.

Тогда я сказал, подчеркивая каждое слово:

– В ясный день друзья улыбаются, юноша.

Джемс качнулся на стуле, заметно побледнел и вскочил.

– Как ты…

– Отзыв! – гаркнул я.

Он сник и тихо, еле слышно ответил:

– Улыбка друга радует и в ненастье.

Улыбки я не увидел, но на этом пароль и отзыв уже не настаивали.

– Когда и где? – спросил я.

– В заброшенной каменоломне у Голубой рощи. Там есть заросшие бурьяном карьеры. А вот когда… – Он задумался.

– Сегодня.

– Лучше завтра. Трудно собрать всех за один день.

– Начнешь работать с Онэ. Не спускай с него глаз. Я подозреваю его в работе на Бойла. Связи с Городом у него нет, но он будет ее искать. Единственный телефон у меня в кабинете. Следи в оба, когда меня нет.

– Хорошо.

– Узнай по всем секциям, с кем связан Бойл вовремя его инспекций. Кто из администрации навещает его. Мне нужны клички и номера к встрече с комитетчиками.

– Хорошо.

Я вызвал Онэ:

– Этот юноша – сын моего друга, редактора. Я хочу облегчить его жизнь. Введите его в курс дела, Онэ, и не ссорьтесь.

Онэ переминался с ноги на ногу, с сомнением поглядывая на Джемса.

– Мне нужно кое-что сказать, комендант.

– Говорите. Джемс теперь наш работник. И запомните: Джемс, а не триста двадцать семь дробь шестнадцать.

– Вы заменили всех шоферов и возчиков. Мне бы хотелось сохранить одного.

«Ищет связи с Городом», – подумал я. В глазах Джемса прочел ту же мысль.

– Командует патрулем связи Дональд Мартин. Сообщите ему.

– Он говорит, что все уже укомплектовано.

– Подумаем. Как зовут вашего протеже?

– Тик.

«Еще один провокатор. Не выйдет», – злорадно подумал я и сказал вслух:

– Отпуска пока отменяем.

– Мне потребуется только один день, комендант.

– Когда?

– Я сообщу.

– Подумаем, – повторил я, а подумал о том, что никакого отпуска Онэ ни в коем случае не получит. Тогда у него останется только телефон, и ловушка захлопнется.

Впрочем, у меня был еще один тест, как любил говорить Мартин, однако я не сообщил о нем даже Джемсу. Тест был рискованный, и в случае неудачи все могло окончиться с трагическим для нас результатом.