Рай без памяти (изд.1997 г.)

Он, все еще не понимая, считая свою неудачу случайностью, попробовал сбить меня подножкой. Я ушел. Он повторил прием, открыв руку. Я, ухватив ее, снова перекинул его через голову. Зрительно – это король-прием, эффектнейший из эффектных. Хруст едва не сломанной руки, отчаянный крик боли и грузный шлепок несобранного тела о мат слились в один звук – колокол моей победы.

– Шесть, – повторил Оливье.

Экзаменаторы, не возражая, черкнули что-то в своих рапортичках.

– Стрелять умеешь? – спросил старший.

– Из лука.

– Из автомата не пробовал?

– Нет, конечно, ведь даже в тирах только луки и стрелы.

– Дайте ему оружие, Рой, и покажите, как надо работать.

Третий из тренинг-экспертов, оценивший мою схватку со Шнеллем пятеркой, взял автомат и подвел меня к стойке тира. В двадцати шагах на длинной-предлинной скамье стоял ряд пустых винных бутылок, чуть дальше – такой же ряд жестяных консервных банок, а шагах в пятидесяти – снова бутылки, только реже и выше. На стене над ними ленточкой чьи-то портреты, чуть крупнее газетных.

Рой, не торопясь, объяснил мне устройство автомата, как целиться, спускать предохранитель и нажимать на спусковой крючок.

– Попробуй первый ряд.

Я снес его одной очередью.

Рой внимательно посмотрел, как я держу автомат, заглянул мне в глаза и молча кивнул на консервные банки.

Я снес и их.

– Вы солгали, Ано, – проговорил старший экзаменатор, – так стрелять может только знакомый с огнестрельным оружием.

– А я и знаком. Но вы спрашивали меня об автомате, а я стрелял из охотничьего ружья.

– Когда?

– Когда был «диким».

Ни малейшего удивления не отразилось на лицах моих судей. «Знают», – подумал я. Значит, и это прошло без промаха.

– А вам известно, что вы признаетесь в государственном преступлении?

– Какое же это преступление, если утро после Начала застало меня в лесу с охотничьей двустволкой в руках.

– Где же она?

– Я потерял ее на переправе. Нас преследовали колонны муравьев. Невосполнимая потеря.

– Чепуха, – засмеялся экзаменатор справа, до сих пор не выражавший своего отношения к моим ответам, – патроны к дробовику скоро бы кончились. Где бы вы их достали? Охоту запретили уже в первые месяцы Начала.

– Вы сказали «нас»… – снова начал старший экзаменатор, не забывший моей реплики.

– Да, я был не один. В лесу я нашел друзей, таких же скитальцев поневоле. Все они сейчас в Городе. Нам помог мсье Этьен, директор отеля.

По глазам экзаменаторов я уже видел, что все это им известно. Может быть, экзамен превратится в допрос?

Но этого не случилось. Никто не поинтересовался даже тем, почему мы вернулись в Город лишь спустя девять лет.

– Попробуйте последний ряд, – опять вмешался экзаменатор справа: видимо, его интересовало только то, что было связано со стрельбой и оружием.

Я струйкой пуль снял и третью бутылочную заставу. Ни одна из бутылок не осталась на месте. Рев автомата, звон стекла – и все.

– Шесть очков, – сказал Рой.

– Погодите, – послышался голос в дверях.

Экзаменаторы, как по команде, вскочили. Я обернулся: Корсон Бойл! И снова в штатском – не то директор департамента, не то преуспевающий клубмен.

– Садитесь, – махнул он рукой и подошел ко мне. – Видишь портреты на стенке? Это мэр и его олдермены. По-моему, им совсем не следует любоваться нашими тренировками. Закрой-ка им глазки, сынок.

Я, тщательно прицелившись, нажал на спусковой крючок. Очередь полоснула по стенке.

– Недурно, – сказал Бойл, прищурившись.

Он взял у меня автомат и сделал то же самое.

– Сколько вы мне поставите? – спросил он, возвращая автомат Рою.

– Двенадцать, – нагнул голову Рой. – Шесть за точность и столько же за артистизм.

– Столько же и ему, – сказал Бойл, указав на меня вытянувшимся экзаменаторам. – Подсчитайте.

– Тридцать, – подсчитал старший. – На шесть выше нормы.

– Отлично. Проверим сообразительность.

Он сел за стол – одноцветная сова среди пестрых попугаев. Рядом с ней они еще более усохли и постарели.

– Почему тебя потянуло в полицию?

– Я уже говорил.

– Предположим, что я забыл.

– Власть и сила. Почему я выбрал сильнейшего для участия в схватке? Потому что был качественно сильнее его. Почему вам, количественно более слабым, подчиняется количественно более сильное население Города? Потому что вы сильнее качественно.

Я был уверен, что мой ответ понравится Бойлу, и не ошибся. Он понимающе улыбнулся.

– А чем же обеспечивается эта качественность – оружием? – спросил он.

Провокационный вопрос. Так бы ответил любой на моем месте. Любой некачественный. А я должен был защищать позицию качественности.

– Не только, – ответил я, подумав. – Конечно, сила оружия – решающий фактор в подавлении большинства меньшинством. Но оружие можно отнять или изготовить. На оружие можно ответить оружием. А почему вам подчиняются не только кучера и консьержки, но и директора «Сириуса»? Не выписывают же они свои чеки под дулом наведенных на них автоматов.

Бойл засмеялся:

– Верное наблюдение. А вывод?

– Денег у них не меньше, чем у вас. Но деньги не фишки, у них должно быть какое-то мерило стоимости.

– Что ты имеешь в виду? – прищурился Бойл, на этот раз, как мне показалось, не дружелюбно, а настороженно.