Рагу из дуреп

И Лорка демонстрировала, куда надо ставить правую ногу, как подворачивать левую и что при этом делает обтянутая красным корма. Заробевшие смуглые парни сконфуженно смотрели на мелькавшее перед ними алое пятно и послушно следовали командам большой русской женщины, которая ловко и уверенно двигалась под музыку, расталкивая всех, кто попадался ей на пути. Игнорировать или, упаси боже, остановить её – на такое в местной дискотеке мало кто отважился бы. Ещё был силен слух о непобедимости русского духа и убойной силе его оружия. Только один пьяный норвежец, которого занесло сюда совершенно непонятным образом, перешёл «румбикон» и, схватив Лорку за руку, закружил её в каком-то странном для норвежца ритме. Было в нём нечто испано-кастильское. Он то крутил Лорку юлой, то опрокидывал на себя, то отбрасывал далеко назад, не отпуская её руки и не давая Лорке позорно улизнуть. И выглядело это, как танец Хозе и Кармен, только трудно было понять, кто из них Кармен, а кто Хозе, потому что оба были в штанах, а накал страсти пьяного норвежца был так силён, что его вполне можно было принять за цыганку, у которой идёт гон.

– Выходи за меня замуж! – сияя шальными глазами берсерка, потребовал норвежец и стукнул по столешнице кулаком, что значило бы по-русски «гуляй, рванина!» По-норвежски, наверное, это означало то же самое, потому что бармен тут же притащил несколько потных бокалов с кубиками звякающего сверху льда. Лорка, возбуждённая и с мокрыми пятнами подмышками, хватанула залпом коктейль, во все уши слушая, как неожиданный поклонник осыпает её невиданными комплиментами, готовая немедленно, прямо сейчас, мчаться в Осло. Но неожиданный выплеск истощил соискателя на её сердце и тело, и, заглотнув содержимое оставшихся ледяных бокалов, он брякнулся лицом в пепельницу, после чего был аккуратно выведен на воздух службой охраны.

– Ай лав!!! – остервенело кричал норвежец, путаясь ногами в стульях. – Ай нид меррид!!!

– Ты, ковбой, скачи пока домой, невесте надо проспаться, – вполне ответственно посоветовал Лорке жизнерадостный Алекс. И она ускакала. Ночью её прихватила ангина, температура зашкаливала за сто пять по Фаренгейту. Всполошённый Бобо вызвал скорую. В общем, на дискотеке Лорка появилась только через две недели. Осунувшаяся, побледневшая, но всё в тех же красных штанах, она шарила глазами по затемнённым уголкам, где скучные посетители тянули из соломинок свои «Лонг-Айленды» и «Манхэттены». Норвежца не было. Блистающие перья Жар-Птицы, осветив Лоркину жизнь всего единожды, рассыпались в миллион крохотных искр, наполнив её праздником и карнавальным фейерверком. На всякий случай, вдруг праздник повторится, она стала носить пышные юбки – ей понравилось быть Кармен. Ей захотелось огня и страсти, всего того, что отличает знойную цыганку от образа, который нравился раньше: амазонки-воительницы, которая берёт судьбу за рога и ведет к сияющим вершинам скованных льдом свобод.

«Ах, какой был мужчинка!» – мечтательно прикрывала она глаза, слушая нудёж Ворона про то, что в доме не стало даже приевшихся котлет. И пыль в углах скопилась, как не было даже при его холостой жизни.

– Какой ты несносный, Ворон. И надо было мне связаться с тобой. Двадцать лет разницы!!! Уж-жас…

Так и остался в памяти Лорки тот неожиданный триумф её женского лика. И теперь к рассказам о костариканце, Калашникове и владельце частного самолета она обязательно добавляла норвежца.

– А вот ещё у меня был муж. Норвежец. В Осло мы жили. Та-акой темпераментный, вон Любка его видела – огонь, а не мужик! Он приезжал, уговаривал меня вернуться. Но я, кого бросаю, назад не беру, – и, понизив голос, добавляла: – А это дело у него…– и вытаскивала из хозяйственной сумки гигантский медицинский атлас, с которым теперь не расставалась. Это Ворон, чтобы жена не загнулась от тоски, определил её в частный колледж учиться на медсестру. Медсестры в Америке – в дефиците, зарабатывают неплохо, а долги у Ворона выросли до неприличия, одному – не погасить. Лорка выучится, будет работать, деньги в дом, наконец, нести. Не всё же из дома! Хотя, вроде бы она не тратит впустую. Только куда же они деваются?

– Ага, щас! Поработаю я на тебя, ж-живоглот, – крутила Лорка в карманах дули и уезжала. Как бы в колледж. Как бы на лекции.

– Вот такой у моего был! – тыкала Лорка пальцем в картинку с изображением мужских половых органов. – Только куда больше. Во-от такой, – округляла она сосиски губ и, окончательно шокируя слушающих, доставала из той же сумки ещё и изрядный кукурузный початок, взвешивая его в ладони.

– Эх, где мой? – застывала она в восхищении.

Счастье было так возможно...

ТОЧКА В МНОГОТОЧЬИ

…с каким она вниманьем

Читает сладостный роман,

С каким живым очарованьем

Пьёт обольстительный обман!

А. С. Пушкин

– И будет тебе счастье, – посулила ей цветастая цыганка, положив сверху на карты сухую, как осенняя ветка, кисть в тяжёлых перстнях. И пошла прочь, обметая пыль с босых ног. У поворота остановилась, оглянулась. – Только не верь ты подруге, завидует она тебе…