Рагана

Марий продолжал давить на меч, заставляя Лиса, с ненавистью смотрящего на него, приподнять голову.

- Сколько бы книг я ни прочитал, сколько испытаний ни прошел – он все равно будет сильнее меня.

Яросвета взмахнула рукой, и шею и руки Совия оплел туман. Лук с глухим стуком упал на землю. Я думала, Лис начнет бороться, но он лишь смотрел – тяжело и страшно. Он сказал несколько слов и замолчал на все то время, что лаумы вели нас сквозь Чащу. Марий в ответ только склонил голову, принимая обещание охотника, и улыбки на его лице больше не было.

Я же мысленно повторяла эти слова, сплетая собственные чувства с гневом Совия.

«Я убью тебя, Марий Болотник».

Глава 25. Обманутые ожидания

Едва мы переступили границу селения лаум, как Совия увели куда-то, не дав нам обмолвится и словом. Марий обменялся с Яросветой несколькими тихими фразами и подошел ко мне. Я с ненавистью смотрела в зеленые глаза, но дейваса мои чувства, казалось, лишь забавляли. Он улыбнулся и протянул руку к моему лицу, я же отвернулась, избегая его касания. Улыбка с лица Болотника стёрлась, и он сжал губы в полоску.

- Жаль, что мы не повстречались раньше, Луниица, но с этим я поделать уже ничего не смогу. Попрошу лишь об одном: помни, ради чего все это. Понимаю, ты не ожидала, что лаумы мало чем будут отличаться от навьих тварей, но постарайся все же найти в себе крупицу снисхождения к ним, – молвил он. Мои кулаки сами собой сжались при звуке негромких слов.

- Ты-то прекрасно с ними поладил – еще бы, такой подарок! Когда ты все это задумал, Болотник? – я шипела как змея, но дейвас лишь пожал плечами:

- Иногда внезапное решение оказывается самым правильным.

И ушел вслед за ожидающей его водяницей, не дав мне возможности ответить.

Яросвета наблюдала за нашим разговором, но не вмешивалась, пока дейвас не скрылся меж домов. Взмахом руки она отпустила всех своих охранниц, оставшись со мной наедине. Деревня выглядела пустой, но лаумы еще по дороге объяснили, что все сейчас на охоте и соберутся лишь к вечеру. Пока мы шли сквозь Чащу по едва заметным тропам, лаумы молчали, цепко глядя по сторонам, но стоило войти в селение, как они преобразились. Выпрямились спины, расправились плечи, загорелись глаза – у всех лаум они оказались красными – а голоса зазвучали радостно. Лаумам не терпелось разнести весть обо мне, я же ежилась, чувствуя внутри необъяснимый холод.

- Мы сумели надежно защитить только это место, – объяснила Яросвета. - Но зато здесь навьим тварям до нас не добраться, только если они явятся все разом. А такого не бывало.

Ее лицо заострилось, и Старшая – так звали ее охранницы, – тихо добавила:

- За то, что у нас появилось Убежище, где возможно сомкнуть глаза и восстановить силы, немало сестер отдали свои жизни. Они вычерпали свой свет до конца, а без него телу одаренного не выжить.

Я задохнулась.

- Вы что же, хотите сказать, что Совий погибнет?

Яросвета посмотрела на меня снисходительно, как на маленького ребенка, не понимающего, каким огромным и разным может быть мир.

- Девочка, – ее голос звучал тихо и сдавленно. - Ты хоть представляешь, как мы выживали здесь все эти годы? Сколько зим минуло с того дня, как дейвас запер нас на границе Неявного мира, скажи мне? Десять? Двадать?

- Сто тридцать... – тихо ответила я, и лаума побледнела. Отшатнулась от меня и уставилась в землю, беззвучно что-то шепча. Когда она снова посмотрела на меня, в ее алых главах плескалась боль, но Яросвета не позволила ей пролиться.

- Тех, кого мы знали и любили, давно нет в живых. Водяниц осталась едва ли четверть от общего числа. Как ты считаешь, покажется ли нам значимой плата размером в жизнь одного огненосца? Всего одна жизнь – в обмен на восстановление справедливости.

- Но ведь последнее слово за мной, –  несмело возразила я. Яросвета растянула губы в улыбке и провела сухими шершавыми пальцами по моей щеке.

- Моя дочь осталась в Яви, – она смотрела на меня, но я поняла, что она видит на моем месте кого-то другого. Я молчала, слушая ее и отчаянно борясь с желанием отшатнуться от источающей горе женщины. Порой начинало казаться, что она безумна. - Она носила моего внука. Тех лаум, что был в тяжести, проклятие не затронуло, и на манок дейваса они не отозвались. Ты могла бы быть моей правнучкой...

Ее пальцы сжались, впившись в мое лицо, черные когти обожгли кожу, не давая шевельнуться, и Яросвета склонилась, дыша на меня запахом сырой земли и прелой листвы:

- Но даже если б каким-то чудом оказалось, что так и есть, я все равно заставила бы тебя провести обряд.

Она оттолкнула меня, и я едва удержалась на ногах, прижимая тыльную сторону запястья к саднящим меткам на щеках.