Радуга Шесть

Киллгору не требовалось обязательно присутствовать здесь, и его совесть беспокоило, что он смотрит на них так часто, но они были его подопытными крысами, и предполагалось, что он будет следить за ними, и он поступал именно так, наблюдая за их поведением из-за зеркала, прозрачного с одной стороны, пока занимался канцелярской работой и слушал Баха на своем портативном проигрывателе. Трое были — по крайней мере, так они утверждали — ветеранами войны во Вьетнаме. Там они убивали косоглазых или «гуков» — это было слово, использованное ими во время интервью, — перед тем как они наплевали на все и превратились в уличных пьяниц. Ну что ж, «бездомные люди» было современным термином, который использовало общество, говоря о них, этот термин внешне звучал пристойнее, чем слово «бродяги», — Киллгор смутно помнил, что им пользовалась его мать. Они не были лучшими образцами человечества, подумал Киллгор. Тем не менее проекту удалось заметно изменить их. Теперь все регулярно мылись, одевались в чистую одежду и смотрели телевизор. Некоторые даже читали книги время от времени — Киллгор думал, что создание для них библиотеки, пусть дешевой, будет невероятно глупой тратой времени и денег. Но они всегда пили, и алкоголь гарантировал каждому из десяти примерно шесть часов полного сознания в день. А валиум успокаивал их еще больше, ограничивая ссоры, в которые приходилось вмешиваться его службе безопасности. Двое охранников постоянно дежурили в соседней комнате, также следя за этими пьяницами. Микрофоны, установленные на потолке, позволяли им слушать бессвязные разговоры. Один из группы был чем-то вроде знатока бейсбола, говорил все время про Мантла и Мориса всем, кто слушал. Многие разговаривали о сексе, и Киллгор подумал, не послать ли ему группу захвата и привезти сюда нескольких «бездомных» женщин для проведения эксперимента — он скажет Барб Арчер об этом. В конце концов, они должны знать, влияет ли пол на эксперимент. Она должна согласиться с этим, верно? И между ними не будет никакой сестринской солидарности. Ее не может быть, даже со стороны феминистки, присоединившейся к нему в проведении этого эксперимента. Ее идеология слишком чиста для этого. Киллгор повернулся, услышав стук в дверь.

— Привет, док. — Это был Бенни, один из сотрудников службы безопасности.

— Привет, как там дела?

— Засыпают, — ответил Бенджамин Фармер. — Парни ведут себя очень хорошо.

— Да, несомненно. — Все было так просто. Большинство приходилось подталкивать, чтобы они вышли из комнаты во двор на часовую прогулку каждый вечер. Но их нужно поддерживать в форме, то есть подражать тому объему упражнений, который они получали в нормальный день в Манхэттене, бродя от одного мрачного угла к другому.

— Черт побери, док, мне и в голову не приходило, что кто-нибудь может пить так, как пьют эти парни! Сегодня мне пришлось внести к ним целый ящик «Старого дедушки», а сейчас осталось только две бутылки.

— Это их любимый бурбон? — спросил Киллгор. Он не обращал особого внимания на такие мелочи.

— Похоже, что так, сэр. Сам я предпочитаю «Джек Дэниэльс» — для меня достаточно двух за вечер, когда я смотрю футбол в понедельник, если это хорошая игра. Я не пью воду так, как эти парни пьют бурбон. — Смешок бывшего морского пехотинца, который является старшим в ночной смене службы безопасности. Хороший парень, этот Фармер.

Он здорово помог с ранеными животными в сельском лагере компании. Он также привык называть субъектов парнями. К этому привыкли сотрудники службы безопасности и затем все остальные. Киллгор улыбнулся. Их ведь нужно называть как-то, а лабораторные крысы — слишком неуважительно. В конце концов, это человеческие существа в некотором смысле и поэтому более ценные в этом эксперименте. Киллгор повернулся и увидел, как один из них — номер шесть — встал, налил еще бурбона, вернулся к своей кровати и лег, глядя на включенный телевизор, перед тем как соскользнуть в пьяный сон. Интересно, подумал он, — какие сны снятся этому бедному бродяге? Некоторым что-то снилось, и они громко разговаривали во сне. Наверно, это могло бы заинтересовать психиатра или кого-нибудь, кто изучает проблемы сна. Все они храпели до такой степени, что, когда спали все десятеро, звуки в комнате напоминали пыхтение паровозов на старой железнодорожной станции.

Ух ты, подумал Киллгор, снова глядя на последнюю страницу своих записей. Еще десять минут, и он отправится домой. Слишком поздно, чтобы уложить детей в постели.

Жаль. Зато потом они проснутся в новый день и в новом мире, и разве это не будет хорошим подарком для них, несмотря на то, какую тяжелую и отвратительную цену приходится платить за это. Гм, подумал врач, я сам мог бы немного выпить.

* * *