Радуга Армагеддона

Гимн успокоил Владимира, он вдруг вспомнил, что не испугался ведьмы, космической Кали, Лиры Велимары, и что стыдно человеку бояться нелюдей с бластерами. Когда гимн стих, послышались нестройные звуки песни.

В ярком свете отчетливо была видна марширующая колонна. Судя по росту, это были дети. Очень загорелые, до черноты, словно африканские негры, практически голые, лишь с тонким серым куском ткани вокруг бедер. Ни дать, ни взять, дикари из племени туба-юба. Однако они не были отсталыми детьми. Туземные ребята, как и Владимир Тигров, неплохо знали географию, любили изучать историю других стран и континентов. Пускай, даже рисуя гвоздем на содранной коре. У большинства из них были прямые светлые волосы, частично от природы, частично выгоревшие на солнце. Да и лица вполне европейские, без негроидных черт, приятные и веселые. Но самое главное, они пели по-русски.

Великий свет империи

Всем людям дарит счастье!

В вселенной неизмеренной

Вам не найти прекрасней!

Кистями драгоценными

От края и до края!

Раскинулась империя

Могучая святая!

Звездою лучезарною

Путь людям освещает!

Владеет силой главною

Планету защищает!

Дети пели и маршировали как пионеры на линейке, стараясь босыми ногами четко чеканить шаг, не сбиваясь с маршевого темпа. Сходство с пионерией добавляли горнисты и барабанщики. Барабаны выбивали армейскую дробь, горнисты время от времени трубили. Не было галстуков, но их удачно заменяли красные ошейники. В руках у ребят были топоры, веревки, пилы, прочие приспособления для валки леса. Конечно, они пришли сюда не просто петь, но и работать.

Деревья рубили и таскали вручную, из техники здесь были только повозки и коно-гусеницы. Тоже продукт генной инженерии, вроде мохнатых, многоногих коней, но гораздо быстрее и с природными солнечными батарейками вместо шерсти. С точки зрения стэлзанов, механизация труда не только не нужна и даже вредна. Люди сильно расплодились, их даже больше чем до начала агрессии, а работы на всех не хватает. Вот большинство и занимается рубкой леса, да еще при этом и поет. Однако леса уже нарубили столько, что в ближайшем окружении все склады забиты. Поэтому многих лесорубов заставляют идти на десятки километров дальше. Дети работают спокойно, даже с некоторым энтузиазмом. Вид у ребят также вполне здоровый. Сбалансированная пища, свежий воздух, физическая нагрузка давали такие потрясающие результаты. Видимо иные современники Тигрова позавидовали бы такой жизни. Достаточно уметь читать, знать таблицу умножения и уметь расписаться. Все что сверх этого — под строгим запретом, исключения делались только для отдельных самых знатных пособников оккупационного режима. Владимир, однако же, все больше и больше злился. Как можно вот так спокойно работать на оккупантов, петь гимны, прославляющие этих зверей? Ему было стыдно и горько за своих, а вот чтобы спуститься — смелости не хватало. Четверо солдат с эмблемой пурпурного глаза, явно, скучали. Обычно они не патрулировали лесорубов в спокойных районах. Надо как-то развлечься. Но как? Поиздеваться над ребятами!

Старший боец из охраны по-русски скомандовал:

— Все, перерыв! Будем играть в футбол!

Мальчишки, конечно, обрадовались. Они стали уже сооружать ворота. Так как их было много, то и команд должно быть много. Громила остановил ребят.

— Мы будем играть в иной футбол, футбол нашей великой империи. Мы четверо против вас всех. Да и мяч у нас только один. Вот ваши ворота, вот наши. Задача — забить мяч любой ценой. Приступаем!

Любой, значит любой. И стэлзаны начали избивать детей. Под видом игры приятно отколошматить того, кто послабее. Особенно славно, если ты бьешь подобного себе. Полуторацентнеровые громилы калечили детвору, ломали руки, ноги, ребра, и даже разбивали головы. А когда ребята, объединившись стаей, завалили одного из оккупантов, негодяи пустили в ход оружие. Тела детей кромсали лучи бластеров. В воздухе запахло паленым мясом.

— Фашисты! Варвары! Садисты! — раздалось с дерева.

Тигров спешно спускался с дерева. Опередив его, космические звери врезали лазером, подрубив густую крону. Владимир сорвался с перерубленного ствола. Грохнувшись с высоты в двадцать метров, он сильно ушибся. Когда Владимир очнулся, его уже прикрутили проволокой к пальме и с любопытством рассматривали. Старший был уже довольно бывалый вояка, поэтому он с особым интересом смотрел на мальчишку.

— Обратите внимание. У него светлая кожа, заметно потемневшая на туземном солнце. На его ногах еще недавно была обувь, а ногти аккуратно подстригались. Волосы тоже не под нулевку острижены. Говорю, это не местный абориген. Его не стоит убивать или пытать, лучше будет сдать его в отделение "Любви и правды". Не наше это дело загадки разгадывать.

Громила в окровавленном детской кровью боекостюме все же рискнул возразить.

— Неужели мы его не помучаем и лишим себя такого удовольствия?

— Если он важная птица, то нам влетит за несанкционированные пытки. Лучше поймаем и поистязаем кого-то из местных.

Главарь не удержался и все же достал плетку.

— Оживим его сознание и немного вздуем.