Радуга

Да, продолжал Клаус, вообще-то все в его распоряжении. Через свой разведывательный штаб он распространил среди русских — в Киеве, а затем и в других городах — «убедительные сведения» о том, будто Ленин состоит на жалованье у германского генерального штаба и получает деньги из германских банков; особенно начинили они подобными тайнами одного беднягу, украинского юнкера Ермоленко. Далее: он раздобыл подлинного великого князя, чей зять владел поместьями в Финляндии, и предназначил ему роль регента. В настоящее время по всей России распущен слух, будто цесаревичу удалось уйти от екатеринбургского расстрела, он надежно спрятан и появится в надлежащий момент, а пока его будет представлять царственный дядюшка. Советам же будет сообщено, что военное командование, к сожалению, поставлено в необходимость выступить из Орши и Пскова на Москву, чтобы воспрепятствовать Антанте в создании нового восточного фронта. Ибо корпуса чехословацких войск стоят на Волге, англичане из Архангельска и Мурманска все ближе подходят к Петербургу, французы и греки высадились в Крыму, а японцы двигаются по сибирской железной дороге из Владивостока. Ясно, что советское правительство не в состоянии оказать им всем сопротивление, а потому Германская империя считает своим долгом в целях самозащиты своевременно вмешаться, рассчитывая, что Советы примут во внимание национальные интересы Германии, разрешат германским войскам пройти через свою территорию и окажут им всяческую поддержку. Таким путем можно будет даже избежать нарушения Брестского мирного договора. Теперь весь вопрос в том, как расценивать положение советского правительства. Если за ним стоит народ, то массы могут разбить и уничтожить сколько угодно дивизий. Ибо из тысячи человек, вооруженных булыжниками, если они нападут на пулеметное гнездо, может уцелеть сто пятьдесят, а этого достаточно, чтобы проломить черепа всем немецким солдатам. Если же верить прошениям и телеграммам, поступающим к генералу Клаусу от сторонников старого режима, то весь русский народ только и ждет вторжения немецких стальных шлемов и винтовок, чтобы свергнуть бандитов. В глубине души генерал Клаус был того мнения, что его корреспонденты преувеличивают, вновь и вновь пророчествуя, будто вся эта ленинская затея продлится не долее нескольких недель. Ни один здравомыслящий человек не возьмется управлять голодающим народом, если у него нет уверенности в том, что он сможет накормить его. С другой стороны, действительно существовала опасность, как бы симпатии и надежды угнетенных граждан России не обратились вновь к Англии и Франции, если немцы будут долго зевать. Германии и без того не хотели прощать мира с большевиками (словно все эти керенские и милюковы, чьи сторонники сейчас так жалобно воют, изъявляли согласие идти на мирные переговоры). Генерал Клаус колебался, добросовестно взвешивая все за и против.

И вот совсем недавно в ответ на его просьбу прислать самые достоверные сведения, он получил из Норвегии эту пачку американских газет. Они были подобраны отделом печати германского посольства. Чтобы достать газеты, отдел прибегнул к посредничеству социал-демократов. Какой-то американский репортер, Джон Рид, сотрудник крупного газетного агентства, слал корреспонденции из Петербурга, они были опубликованы во многих левых газетах и вызвали бурные споры. Генерал Клаус читал их целую ночь напролет, номер за номером. Признаться, он просто не мог оторваться от них. Впрочем, и барон Эллендт читал их точно с таким же интересом. Нельзя не признаться, что этот американец вот уже полгода необычайно правдиво и ярко освещает в своих корреспонденциях эти имеющие мировое значение и вызывающие такие противоречивые толки события.

Голодные рабочие массы, доведенные до отчаяния, одетые в истрепанные шинели, но полные решимости; делегаты, присланные с фронта; ярко освещенные залы заседаний и коридоры Смольного института — все увидел беспристрастным взором и описал, немногословно, убедительно, этот прирожденный журналист. Сомнения нет, он исполнен симпатии ко всем этим переутомленным, но неутомимым людям, которые непрерывно совещаются, голосуют, принимают резолюции и делают все, что необходимо. И как ни странно, в его отчетах даже не упоминалось об ужасах, которыми кишели прочие газеты.