Радуга

Это все на одном дыхании, на одной волне, чтобы не упустить, чтобы успеть прочувствовать. А потом — все то, на что закатное Солнце цинично закрывает глаза и тактично садится за горизонт. Говорят, что любовь творит чудеса — но бывает ли чудо для людей? У нас что-то не так, просто — как маленькая разладка в большом сложном механизме готова его сломать за считанные мгновения. И ничего нельзя поделать. Я просто чувствую — что что-то не так. Ведь настоящая любовь никогда не длится долго, потому что иначе — это уже не любовь, а так — вспоминание того, что было. Все поменялось так быстро, что я не успел заметить, просто все обрело другие краски и другие звуки, и воздух стал совсем другим даже на ощупь, как будто затвердел. Мне снился сон, что я иду по закатному морю, и рядом со мной идет Кристи, мы весело о чем-то говорим, и она, смеясь звонким смехом чмокает меня в щеку. А потом все меняется так быстро, что я не успеваю заметить, просто все обрело другие краски и другие звуки, и воздух стал совсем другим даже на ощупь, как будто затвердел. Под моими ногами — расплавленный камень, над головой — кровавое небо. И больше некуда идти. Либо вперед, либо назад. И я иду, боясь обернуться, потому что знаю — мне тогда не зачем будет идти вперед. Подошвы оставляют нечеткие следы на оплавленном и горячем камне, как будто идешь по кипятку. Еще двести метров. Совсем чуть-чуть. На одном дыхании — ну же. Я уже не замечаю, как побежал. Как оскальзываюсь, как теряю равновесие, но падать нельзя. И я бегу изо всех сил. А там, в конце пути, над обрывом сидит очень знакомая девушка, вот только я не могу вспомнить, кто она. Девушка серьезно на меня смотрит, а потом улыбается и протягивает мне руку. Проснувшись, и сев на кровати, я пару минут вспоминал сон, он оставил какой-то странный осадок, как будто там была какая-то своя, настоящая реальность, в которую я чуть не поверил. Откинув одеяло, я осторожно, чтобы не разбудить, свесил ноги и тихонечко начал одеваться. На прощание я поцеловал Кристи в щеку, но она даже не проснулась. Я знал, что ухожу, и что уже ничего нельзя вернуть, если не произойдет чуда. Я шел по мокрому асфальту, и мне безумно сильно хотелось этого чуда. Дождь лил как из ведра, и лишь луна весело поблескивала на лужах в такт моим шагам. Завтра нас уже здесь не будет, мы уходим туда, откуда не вернется почти никто. Туда, откуда не бывает дороги назад. Но Кристи этого не знает — для нее я всего лишь рядовой программист, обыкновенная серая личность, но ведь любят не за это. Настоящая любовь — это когда тебя любят просто за то, что ты есть. Просто надо уходить тогда, когда все еще хорошо, чтобы не жалеть о том, чего нельзя было изменить.

* * *

Я собирался в спешке. И не говорил дому, что ухожу, а наоборот, попросил его составить мне на завтра распорядок дня. За окном было темно, и сыро. Осень в своих правах. Лето сдало свои позиции без боя. Я набил почти не нужными вещами сумку. Что можно взять, самое ценное и необходимое? Если посмотреть на вскидку. Либо полдома, либо ничего. Зубные щетки и бритвы — это дело наживное. В любом магазине за углом. А вот чтобы такое взять, чего не хватает. Я на мгновение даже присел на краешек кровати и призадумался. Яркий свет я решил не включать — мало ли что. Поэтому сидел практически в полутьме, и из-за этого было трудно разглядеть что-либо в комнате. Наконец я решился. Я вытряхнул из сумки пару книжек и дискет, и положил туда вместо этого костюм, спец-комбинезон управления. Конечно, его теоретически можно просветить всем, чем угодно. Но пропуска пока у нас работают. Тьфу-тьфу. И еще, я сложил себе фотографию Кристи. Самую обычную, не кривляющееся изображение или объемный голографический снимок. А самую обычную фотографию, в пластиковой обложке. Портрет. Выходя из дома, я на секунду замер в прихожей. И про себя поблагодарил дом, место, где я жил. И прообраз искусственного интеллекта, к которому я уже успел привязаться. Все. Больше мне терять нечего. Я захлопнул за собой дверь и быстрым шагом пошел к стоянке — там меня ждал маленький двухместный флаер. Я забросил в кабину сумку, а потом сел сам. Лететь мне предстоит теперь два часа, если конечно, мне повезет.

* * *

В космопорту меня ждали уже все. Владимир, Миша и Виктор, с точно такими же сумками за плечом, как у меня. Я кивнул им, и мы быстро пошли к кораблю. Ночь была звездная, а тут только что прошел дождь, и на земле отражались кусочки блестящего неба. Корабль был маленький, способный вместить всего восемь человек. Нас было пятеро — мы четверо и друг Виктора, который согласился нам помочь. Он стоял у трапа и приветственно помахал нам рукой. Я не знаю, зачем согласился, но точно знаю, что точно так же согласился бы и сам, если бы меня попросили. Просто согласился бы и помог, ни о чем не спрашивая. Мы подошли к кораблю, и, перед тем, как зайти, немного постояли, глядя на небо, на дорожку. Каждый, наверное, думал о своем, но мне почему-то казалось, что думали мы об одном и том же. Никто из нас не знал, надолго ли мы уходим.