Радости жизни присуща эмпатия. Она призывает к сопереживанию, разделенности, взаимной помощи. В то время как печальные страсти запирают нас в страхе и побуждают уходить в самих себя, активная радость заставляет наше сердце гореть желанием увидеть, как расцветают другие люди. Активная радость делает нас более открытыми, более дерзновенными, более мужественными, более терпимыми, заботящимися о других людях.
Некоторые утверждают, что, когда несчастье слишком велико, когда оно принимает, например, образ концентрационных лагерей смерти, радость исчезает с лица Земли. Но я придерживаюсь прямо противоположной точки зрения. Счастье и радость не только возможны в таких условиях. Более того, они становятся долгом, чтобы подобные трагедии, порожденные печальными страстями, больше никогда не повторялись. Скажу больше: радость существовала даже среди ужаса. И об этом свидетельствуют многие свидетельства уцелевших узников лагерей. В эпилоге своей книги, посвященной вопросу счастья, я хочу процитировать письма Этти Хиллесум. После того что она называет «внутренней генеральной уборкой», которая помогла ей преодолеть страхи и уязвимость, Этти Хиллесум прониклась радостью, когда находилась в нацистском транзитном концлагере Вестебрюк в Нидерландах. Она пишет: «Большое препятствие – это по-прежнему представление, а не реальность. <…> Но это представление страдания необходимо уничтожить».[63] И она даже нашла в себе силы воскликнуть, хотя предчувствовала, что ее ждет после Вестебрюка в Освенциме, где она погибнет 30 ноября 1943 года: «Жизнь прекрасна, это правда!»[64]
По мнению моего друга Люка Ферри, не верящего в существование счастья и глубокой постоянной радости, Этти Хиллесум страдала психозом. Я же, напротив, думаю, что она – как и многие другие люди вместе с ней – достигла высшего уровня мудрости и что эта мудрость, столь трудная и требовательная, была возможна даже в Освенциме, даже после Освенцима.
Мудрость радости не дает никаких теоретических ответов на вопрос о несчастье. Зато она дает практический ответ: через заражение горячей любовью к жизни и обязательства по отношению ко всем живым существам. Эти обязательства никак не связаны с жертвенностью, поскольку речь идет не об отказе от жизненных наслаждений или желаний, а о маленьком камешке, пусть даже крошечном, который мы должны заложить в фундамент строительства лучшего мира. Мы должны отказаться отвечать на насилие насилием, поддерживая, насколько это возможно, людей из нашего окружения, которые испытывают моральную депрессию или находятся в трудном материальном положении, облегчая условия жизни иностранцев, бегущих к нам из своих раздираемых войнами стран, стараясь меньше загрязнять нашу Землю, меньше потреблять мясо, произведенное в результате интенсивного скотоводства, завязывая ассоциативные связи, благоприятствующие совместному проживанию, пытаясь преодолеть наши повседневные неприятности, чтобы подарить другим людям заразительную улыбку и так далее.
Это смысл программы движения «Колибри», основанного Пьером Раби. По примеру колибри, которая пытается потушить пожар, уничтожающий лес, принося маленькую капельку воды в своем клюве, постараемся внести свою лепту в это колоссальное дело, стоящее перед человечеством, чтобы вылечить мир от всех язв, возникающих из-за наших дурных страстей: из-за желания господствовать, из-за алчности, зависти, ревности, гордыни, страха. Это лучшее обязательство, способствующее философской конверсии, призывающей нас измениться, преобразовать страсти в действия, сменить пассивные радости на радости активные, обладающие спасительной силой.
Именно в эту мудрость радости, которую проповедовали Спиноза и Евангелия, я верю. Я стремлюсь достигнуть ее. Я пытаюсь со всеми своими слабостями и уязвимостью каждый день жить немного лучше и дарить счастье.
Избранная библиография