Радио Хоспис

Моралес притормозил на светофоре, наклонился к рулю, выглядывая наружу. Эта часть Варшавской когда-то располагалась в деловой части города. Но со временем центр города сместился, и некогда популярные бизнес-центры Варшавки были разобраны по каморкам фирмами среднего и малого звена. Нижние этажи гигантских коммерческих муравейников, как и прежде, были заняты магазинами различной направленности. Правда, изменился их уровень. Теперь это были второстепенные ретейлеры, в основном продуктовые, рассчитанные не только на деловых людей средней руки, но и на тех, кто жил в расположенных в глубине квартала жилых домах. На Варшавской было по-центральному чисто, но явно небогато.

– Твой отец, – сказал Моралес, когда «Ситроен» снова тронулся, – работал и с Георгом Гейгером, и с Бруком Вайнером. Ты не должен был этого знать, поскольку долбаный проект был секретным. И сейчас остается. Но отец может легко забыть о секретности, общаясь с сыном, понимаешь, Бекчетов?

– Понимаю, – кивнул Стас, – но мне нечего добавить. Мы с отцом не так много общались в последние годы. Я был занят работой, он своей биологией, а у меня к ней никогда душа не лежала. Мы и встречались-то раз в полгода…

– Переписывались?

– Да. Но я никогда не интересовался конкретными моментами его работы. Интересовался иногда, как продвигается, будут ли экспедиции… Но я толком даже не знаю, в чем была цель этих экспедиций. Что-то вроде сбора образцов новых видов с целью изучения, видимо.

– Что-то вроде того, да. Куда теперь?

– На Лейпцигскую.

Стас с нескрываемым интересом смотрел на Моралеса. Тот жевал кончик погасшей сигары и выглядел так, как если бы они говорили о партии в бильярд в прошлую пятницу. И когда он начал наконец говорить, то ни разу не взглянул на Стаса:

– Короче говоря, если не вдаваться в долбаные подробности, вместе с Гейгером и Вайнером твой отец обнаружил какую-то хрень, что-то в крови упырей. Как это называется, я понятия не имею, я вообще не знал, что у упырей есть кровь, пока мне не сказали про это дело. В общем, по всему выходило, что эти твари вымирают… Ну или вот-вот начнут вымирать.

– Отец ничего не говорил мне, – пробормотал Стас. Пораженный, он то смотрел, ничего не видя, на дорогу, то на своего босса.

– И не мог сказать, – пожал плечами Моралес, – исследование сразу засекретили.

– Почему?

– Потому что поддерживание напряжения снаружи выгодно для развития долбаной военной машины. Когда нетопыри передохнут к гребаной матери и мы сможем выйти из-за Стены, мы должны быть готовы. Так онисчитают.

– Готовы к чему?

– К тому, что мы, возможно, не единственное объединение людей, которому удалось выжить.

Остаток пути ехали молча, лишь изредка Стас говорил, куда повернуть. Уже у подъезда дома Бруно Стас спросил:

– Айк… Если бы кто-то еще выжил, мы бы наверняка знали. Авиация, радио…

– А если они на другом континенте и не сохранили технологий? Или намеренно скрываются, не желая до определенного момента показывать уровень своего развития, в том числе военной промышленности? Почему они должны отличаться от нас?

– Вы так думаете?

– В Особнякетак думают, – пожал огромными плечами Моралес, – вот что главное. А я не считаю это невозможным. Это долбаная политика, понимаешь, там как в самой глубокой жопе самого дерьмового гетто: выживает тот, кто бьет первым, причем желательно в спину. При этом все остальные делают вид, что ничего не происходит. Есть два человека: Герман Геринг и Герман Вирт. Слышал о таких?

– Нет. Не помню. – Стас покачал головой.

– Еще услышишь, поверь мне. Короче, эти двое заняты тем, что собирают что-то вроде секретного института, рассчитанного как раз на эту ситуацию. Насколько мне известно, твоего отца также пытались привлечь к работе в проекте, но он то ли отказался, то ли не успел согласиться. Когда эти парни пришли первый раз и намекнули, что я должен закрыть глаза на дело Гейгера, я согласился. Скажем так, в тот момент моя задница была недостаточно прикрыта, чтобы бодаться с ними. Теперь все, мать их, по-другому. Теперь у меня по-настоящему пуленепробиваемая задница. И поэтому, когда особисты решили отстранить Управление от этого дела второй раз, я решил навести справки.

– Относительно чего?

– А вот это не твое дело, Бекчетов. Это, мать его, даже не мое дело, понимаешь? Так что не суйся в эту степь, или на хрен тебя сжуют, проглотят, высрут и забудут, как звали. Ты меня понял?

– Понял.

– Скажу одно, если люди вроде Геринга и Вирта добьются своего, то будет уже не важно, как и чья задница прикрыта. Оставь кого-нибудь из своих людей дежурить снаружи. И пусть прихватят оружие.

* * *

Душка Джи и Беби-Бум вызвались дежурить у подъезда.