Ради раба

Рахма тоже вошел в дом. Антей ощутил, как сжалось сердце. Надо бы держаться отсюда подальше. Все влюбленности Антея всегда кончались плохо. Он влюблялся не часто, но всегда неудачно. Поэтому, ранцуз старался флиртовать со всеми, не вызывая ни у кого серьезных чувств – чтобы не ранить, если он не сможет ответить, и самому воспринимать людей просто и поверхностно, становиться приятелями, может, ближе, если получится даже друзьями (такое случается, конечно, еще реже, чем влюбленности), но хранить себя от влюбленностей и тем более от любви. Он не знал, что она значит, всегда, отдавая свое сердце кому-то он считал, что это любовь. И это никогда не была она. Поэтому, он решил завершить свои отношения с ней. Поэтому, если намечалось что-то любовное, до дружбы, Антей сводил отношения на нет. Он знал, как это мучительно, и чем дольше тянешь, тем труднее вырвать потом сердце из золотых сетей.

Рахма ловко и просто накрыл на стол.

– Решился к нам переехать навсегда? – спросил отшельник.

Антей рассмеялся, сделал глоток вина и откинулся назад.

– Нет, я безнадежно влюблен в Фироками. Там мой дом.

– Жаль. Ты надолго?

– На пару недель. Я друга привез. Показать ему остров.

– Хорошо. Я смотрел о тебе новости. Ты знаменит.

Антей пожал плечами.

– Все богачи Фироками знамениты. Политика города. Богачи должны быть доступны для всех. О нас должны все знать каждый день. Если знаешь фирокамский – то из любой точки мира можно смотреть публичные трансляции. Конечно, можно скрыться, личная жизнь и все такое, но за поддержку города нужно платить. Деньги городу уже не нужны, нужны зрелища. Каждый богач в Фироками должен следить за порядком, и предоставлять возможности для молодых и бедных. Правда, не все бедные умеют ими пользоваться.

– Звучит патриотично.

Антей рассмеялся.

– Да. Фирокамец тот, кто живет и работает на благо города.

– Да, бриллиантовый город господ и рабов. В то время, как рабство давно отменили, – усмехнулся Рахма, в черных глазах сверкнула смешинка.

Антей пожал плечами.

– Да нигде его не отменили, – хмыкнул ранцуз, отломил от хлеба кусочек, закинул в рот. – Посмотри, что делается в мире. На словах только. В Фироками, по крайней мере, нет бездомных. И рабство там честнее. Потому Фироками и работает с Фрикой и островами, обычно, с теми, где сохранился язычески-общинный строй.

– Ну, может быть ты и прав, – кивнул Рахма. – А кто твой друг? С кем ты приехал?

– Парис. Санскай. Он тебе понравится. Он всем нравится, – махнул рукой Антей. – У него своя школа серфинга для бедных детей. Вроде как, для одаренных. Воспитывает новых бездельников, тренеров для богатых. И еще он сектант. Поэтому ты будь осторожен, как только он начнет философствовать, сразу говори, что тебе это неинтересно.

– Но мне это интересно. Мне интересны мысли людей, – оживленно возразил Рахма.

– Это не мысли. Это программа зомбирования. Все в Фироками это знают, что Санскай сектант. Это только звучит красиво. А на самом деле, обычная замануха и выкачка денег. Конечно, с тебя он деньги тянуть не будет, но и руку сбивать не будет, – рассмеялся Антей, помотал головой. – Я больше шучу, конечно. Ну, просто Парис обычно несет эту доктрину, о чем ни заговори.

Антей подался к Рахме.

– И главное, знаешь, вот есть у тебя какая-нибудь проблема. Он ее тебе решит. И когда ты попросишь научить как – все в Фироками, если знают эффективные способы разрешения каких-то проблем, легко делятся, – будет затягивать на свои семинарчики по субботам! А на семинаре тебе рассказывают какую-то ерунду, совсем не про это.

– И ты там был?

– Конечно! – гортанно-возмущенно пропел Антей. – Я бы не говорил, если бы не знал! Несколько раз был! Проблемы разные, а семинар все один и тот же!

– О чем?

– Про эмоциональные тона. Два часа тебе рассказывают как это удивительно и какие они есть. И что нужно уметь их определять, потому что важно знать, на каком человек тоне. Какая-то ерунда про то, что если у тебя болит пятка, это потому что ты грустишь хронически. Или как-то так, – повертел ладонью в воздухе Антей. – И что важно отличать, например, монотонность от скуки. Что?

Антей развел руками.

– Монотонность от скуки! Зачем их отличать, если и так понятно, что перед тобой унылый человек? – искристо рассмеялся Антей. – В общем, секта занудная. Там даже нет никаких обещаний – ни про рай, ни про бога. То есть, такая секта, мол, узнавай больше и все делай сам.

– А ты бы хотел побольше сказок? – рассмеялся Рахма.

– Разве не в этом суть сект? – рассмеялся Антей. – Красивые обещания, божий план, избранность адептов. Вообще, не понимаю, как у них в секте кто-то остается. Наверняка там их какими-нибудь наркотиками окуривают.

Рахма рассмеялся.

– Но ты же говоришь, что твой друг хороший человек, и судя по всему, адекватный. Или нет?

– Конечно! Но он-то уже возглавляет фирокамскую секту.

– То есть это он всех окуривает наркотиками?

– Ну, может, это неопасные наркотики, – пожал плечами Антей.

– Мне уже интересно.

Антей рассмеялся.

– Нет, тебя я втянуть не дам.

– Ладно, – смеялся Рахма.

– Ладно? Ну вот. Хорошо! – строго сказал Антей.