Ради любви…

Когда на третий вечер Шерил пришла в отель, в баре шло необычное для этого места веселье с распитием шампанского. Переговорив по просьбе Элис с Мартином, Шерил отправилась ожидать звонка из Крайстчерча. Мысли, как всегда, были заняты Сидни. Вчера, разговаривая с ней, он огорченно сказал:

— Мы с отцом приглашены завтра на обед к друзьям, и я не знаю, когда точно вырвусь позвонить.

Рассмеявшись в ответ, Шерил сказала, что готова ждать его звонка хоть всю жизнь. Теперь, по прошествии стольких лет, можно рассматривать те слова как мрачное предсказание, хотя тогда, ослепленная счастьем, она, естественно, предвидеть ничего не могла.

Точно так же была она слепа, передавая Мартину приглашение Элис, хотя и видела, что привела этим парня в полное замешательство. Элис страстно желала видеть его на своей сегодняшней вечеринке, хотя прекрасно знала, что это далеко не первое приглашение подобного рода наверняка будет отвергнуто, как и все предыдущие. Выполнив свою миссию и получив отказ, Шерил по неведению отнесла его за счет стеснительности молодого человека. Да ее не особенно и занимали чужие дела и страсти.

Итак, она сидела в фойе отеля и ждала звонка от своего возлюбленного, когда один из официантов поднес ей бокал шампанского.

— С наилучшими пожеланиями от владельца отеля.

Даже по прошествии многих лет Шерил испытывала мучительный стыд при воспоминании о радостном смущении, охватившем ее в тот момент. Неуловимого Чарлза, дядю Сидни, человека, который лишь изредка наносил краткие визиты в один из своих роскошных отелей, Шерил видела лишь однажды, да и то мельком. И вот в этот момент она вообразила, что Сидди рассказал своему дядюшке о ней. Но столь приятные мысли тотчас грубо прервала следующая фраза официанта:

— В честь помолвки его племянника, мистера Сидни Спенсера.

Шерил подумала, что это просто неудачная шутка, но тут появился Мартин, и по выражению его лица было видно, что он намеревался перехватить официанта, да не успел.

Мир вокруг Шерил начал рассыпаться, как карточный домик.

— Хорошо бы у Чарлза было побольше племянников, чьи помолвки он должен отмечать! — хихикнув, воскликнула одна из постоялиц отеля, проходя мимо с бокалом шампанского. — Тогда мы видели бы его здесь почаще!

— Шерил…

— Мартин, это правда? — в полном замешательстве спросила она. — Они говорят о Сидни?

Мартин в ту минуту смотрел куда угодно, но только не на нее, Шерил хорошо это запомнила.

— У хозяина только один племянник… — хрипло буркнул он. — И, да, он помолвлен.

Зазвонил телефон, и Шерил подошла к аппарату, как делала это ежевечерне с тех пор, как Сидни уехал.

— Шерил, я должен кое-что сообщить тебе.

Но ей было достаточно напряженности и неуверенности в его голосе.

— А, ты имеешь в виду свою помолвку?! — воскликнула Шерил с непринужденным оживлением, изумившим ее саму. — Мы все тут счастливы выпить шампанского, любезно выставленного твоим дядюшкой в честь столь радостного события.

— Боже милостивый, — простонал Сидни. — Шерил, я понятия не имел, что ты узнаешь все таким способом! Я…

Худшие опасения Шерил окончательно подтвердились. Она бросила трубку, и земля так стремительно ушла из-под ног, что Мартин едва успел подхватить Шерил.

Шерил едва знала Мартина Картрайта и в последний раз видела его на следующий день, когда он передал ее в надежные руки Леоноры. Однако он доказал, что может быть верным и преданным другом, когда кто-то в этом нуждается. Мартин договорился, чтобы его подменили в баре, и увел Шерил на побережье, в уединенное место среди скал, вздымающихся над заливом. Когда первые, самые страшные приступы горя прошли и слезы почти иссякли, именно Мартин был тем человеком, который выслушал ее, поговорил с ней и, как мог, утешил, приведя хоть к какому-то подобию спокойствия.

Провожая Шерил, Мартин беспокоился, что ей приходится в таком состоянии возвращаться на виллу, где, должно, быть, в самом разгаре очередная шумная вечеринка. Шерил вспомнила о Леоноре, рядом с которой, несмотря на большую разницу в возрасте, ей хорошо и спокойно, вспомнила о столь милом и уютном доме Леоноры, где была уже дважды… Хотя Шерил точно знала, что добрая женщина встретит ее с распростертыми объятиями, гордость заставила ее отказаться от этих мыслей.

— Ну хорошо, Шерил, я иду с тобой. Разве я не приглашен на эту вечеринку? — сказал Мартин, ободряюще улыбнувшись. — И потом, имеем мы право, черт побери, потанцевать или нет?