Рабыня дракона

Изумрудного цвета глаза смотрели так, будто Ливия увидела привидение. Похоже, девочка никогда не встречала дворянина, не научилась поклону и даже не сделала реверанса. В воспитание была сразу замечена рука Костина, который скорее кинет навозную лепешку в герцога, чем пожмет тому руку. Вот и его младшая сестренка, одетая в запачканное черное платье, с парой дырок, отказалась поклониться герцогини Масур. Да и Алекса этого не хотела. Все внимание герцогини привлекли удивительные волосы. Волосы, алые как пламя, переливались так восхитительно, что даже Алекса померкла с красотой деревенской простушки. Ливия прожила лет пять, но такие большие глаза и необычный склад лица сделает её одной из самых красивых девушек в мире. Лет через десять она сможет затмить любую опытную герцогиню и подмять саму королеву.

— Кто ты? — спросила Ливия весьма любознательным тоном.

— Меня зовут Алекса, — представилась герцогиня, — а ты младшая сестрица Костина? Приятно с тобой познакомится.

— Идем, герцогиня! — Ливия схватила её за руку и повела дальше. У герцогини выпало из головы задать вопрос о том, как девочка узнала её титул, но тут, похоже, был замешан деревенский друг.

Стараясь из-за всех сил поспеть за девочкой, герцогиня опять потеряла обе туфли, запачкала в грязи навозе ноги, еще наступила на что-то тупое, отчего пятку пронзила резкая боль. Но все эти пустяки остались в прошлом, когда Алекса увидела два надгробия, к которым её привела девочка.

Ливия склонила голову, сложила ладони и произнесла жизнерадостную молитву, желая своим предкам крепкого сна и покоя, которого они заслужили. А герцогиня не смогла испытать той же радости. Слезы закрыли взор непроглядной пеленой, из-за которой невозможно было прочитать имена. Это не имело значения, она уже поняла, кто покоится в этой земле.

Когда Костин и Андриана догнали их через пару минут, герцогиня смогла скрыть боль, вытереть слезы и всхлипнуть. Масур должны оставаться сильной семьей, ибо так пожелал герцог.

— Как это случилось? — промолвила Алекса, наконец, прочитав имя на надгробиях.

— Стоило тебе уехать, как через месяц матушка порадовала отца доброй новостью, — спокойно ответил Костин, поправляя землю перед оградой матери. — Моя семья ждала пополнение, но жизнь внесла свои коррективы. Алекса, ты и сама знаешь, что моя матушка была единственным знахарем на всю округу. Во время родов началось сильное кровотечение, которое никто не смог остановить.

— Прости…. — сжалась Алекса, стараясь сдержать слезы.

— Отец запил, а я был сломлен и подавлен твоим отъездом и смертью матушки. Мы даже чуть не потеряли Ливию, но тут нам помог твой отец. Граф позволил пожить у него, пока отец не придет в норму. Но он не пришел. Через два месяца пришли люди, которые нашли его на балке. Мой старик повесился, потому что подумал, что потерял и детей.

— Отец… — нахмурилась Алекса. — Прости, Костин, граф никогда…

— Причем тут граф?! — оскорбился Костин. — Он выходил нас с сестрой, дал кров, а твоя мачеха вскормила её, как собственную дочь. Забыла? Была зима, мы хотели кушать, Алекса!

— Почему ты на меня кричишь? Меня ведь туда даже не было…

— Вот именно! — вспылил Костин. — Я предложил тебе погулять, но ты меня променяла на герцога, даже не попрощавшись со своим лучшим другом.

— Костин, это ведь…

— Знаю, — тяжело выдохнул он, — я понимаю, что ты не понимала моих чувств. Я любил безответно, поэтому ты просто уехала.

— Это не так! — теперь рассердилась Алекса. — Я говорила тебе, что тут замешана та, кому ты поклялся служить! — покосившись на фрейлину, герцогиня продолжила. — Меня насильно выдали замуж за чудовище, которое забрало меня с собой. Ты прав. Я поступила ужасно, но и ты должен меня понять. Это были последние дни, когда мне позволили побыть со своей семьей. Мне нет прощения, но пойми хотя бы то, что я никогда бы тебя не предала. Не знаю, любила ли я тебя тогда или нет, но ведь ты был моим другом.

Они замолчали, стараясь осознать свои ошибки. Пауза вышла недолгой, потому что герцогиня не хотела скрывать своих чувств.

— Все случилось так быстро, — сообщила она, — что меня просто вырвали из детства. Еще вчера мы с тобой кружились в хороводе на свадьбе сестрицы, а в другой миг меня поставили перед алтарем с моим мужем. Костин, мне было всего двенадцать лет! Не проси у меня невыполнимого. Я была глупа, страдала и не понимала, что мне нужно делать.

Костин вытащил из кармана подарок Ганна.

— Ты ведь за этим пришла? — спросил он строгим тоном, бросив часы на землю. — Так забирай и уезжай отсюда, герцогиня Масур. Твоя мечта сбылась, оставь нас с сестрой в покое.

— Нет! — закричала Алекса, схватив его за руку. — Я совершила много ошибок, а еще мне пришлось убить человека. Но клянусь всевышними силами, что такого больше не повторится. Вы с сестрой тут не выживите, если империя захватит Яму. Неважно есть у тебя деньги на пропитание или нет, но в моем имении вам будет безопаснее.

— Мы не поедем, — холодно заявил Костин, отмахнувшись рукавом.