Рабыня

Майя очнулась от боли, продолжавшей терзать ее ноги и штопором ввинчивавшейся в измученный мозг. Открыв глаза, она медленно обвела затуманенным взором комнату, все так же освещенную тусклыми светильниками. Приподняла голову и увидела лежащую Иллис. Ничего не понимая, Майя приподнялась на локтях, чтоб лучше рассмотреть. Принцесса все же не выдержала напряжения и свалилась в обморок. Прямо там, где работала. Все, что успела сделать, это отодвинуться от операционного стола и завалиться в сторону, на свою лавку.

Увидев рядом с инструментами нужную коробочку, Майя, стараясь не шевелить ногами, дотянулась до нее и, открыв крышку, со стоном поднесла ее к носу принцессы.

Вздрогнув, та открыла глаза и торопливо откинула голову, отстраняясь от резкого запаха нашатыря. Некоторое время девочки смотрели друг на друга, затем, так ничего и не сказав, Иллис рванула в дальний угол комнаты. До Майи донеслись характерные звуки торопливо покидающего желудок завтрака.

Вскоре принцесса появилась в поле ее зрения.

– Извини, я подумала, что приводить тебя в чувство не стоит.

– Кажется, для меня это действительно лучше всего. Сильно тошнит?

– Постоянно. Не думала, что окажусь такой чувствительной. Еще и свет этот дебильный. Ничего не видно.

– Продолжишь?

– А куда я денусь. Ты это, тормоши меня. Прерываться теперь уже нельзя, еще только не хватало что-нибудь занести в раны!

Иллис подняла с пола изжеванную палку и с сомнением ее осмотрела. Затем выбрала из валяющихся рядом целую, поднесла ее Майе и вернулась к работе.

Майя снова разглядывала уже надоевший потолок. Судорожно сжав зубами деревяшку, она не глядя нащупала заветную коробочку, оставленную в прошлый раз под рукой, и приподнялась. Иллис лежала в уже знакомой позе. Только теперь она имела еще более измученный вид.

Приведя в порядок «своего» хирурга, Майя выждала, пока Иллис придет в форму, и опять уткнулась взглядом в потолок с новой палкой во рту. Резкая горечь от палки стала чувствоваться не сразу, по мере того, как зубы крошили дерево и слюна размочила сухое дерево. Только тогда Майя сообразила, что эта палка из смоляного дерева. В отличие от других, оно имело вместо широких листьев тонкие острые иголки, а их смолянистый запах был даже приятен. Сама смола отличалась горьким вкусом, но часто использовалась в лечебных целях при составлении настоек и мазей для натирания. Сейчас горечь, может, была бы кстати, она отвлекала от боли. Но как Майя быстро выяснила, древесина этого куска не сминалась под давлением зубов, а крошилась и давала множество мелких тонких занозистых опилок, которые во рту сразу впивались в язык, десны и щеки. Терпеть это оказалось невозможно.

– Стой, тьфу, бездна! Тьфу тебя. Ты что мне дала?

– Ты чего? – Иллис при первых звуках отодвинулась от ног пациентки и удивленно смотрела на старающуюся отплеваться девочку.

– Яык аносила. Тьфу.

– Что?

– Что-что! Язык, говорю, занозила. Дай рот прополоскать. Тьфу.

Поспешно взяв стакан, Майя сделала несколько глотков.

– Блин, теперь болеть будет!

– Э-э, это все, что сейчас тебя беспокоит?

– Ну да, знаешь, как противно! – Майя, забыв даже о боли, сидела с обиженным видом и старалась получше прополоскать рот и выдернуть застрявшие в языке занозы.

– Ну, ты дае-ешь! – Иллис неожиданно для себя нервно хихикнула.

Через мгновение они уже рассмеялись вместе. Правда, почти сразу Майя охнула и судорожно задышала.

– Да уж, хороши! Ты как?

– Болит, – Майя снова поморщилась. – Сейчас опять выть буду. Там много еще?

– Я второй ногой уже занялась.

– Ладно, давай палку, только другую.

– Готова? Ну… пока! – Иллис надавила на грудь Майе и намеренно резко ударила по ноге, практически мгновенно отключая свою пациентку. Удержав девочку на месте, она со вздохом вернулась к работе.

Время тянулось медленно. Майя еще несколько раз приходила в себя, только для того, чтоб растолкать и привести в чувство принцессу. Обеим девочкам казалось, что этот кошмар длится уже несколько суток и никогда не закончится. Хотя время шло всего лишь к обеду.

Очнувшись в очередной раз и привычно потянувшись к коробочке, Майя вдруг замерла. Что-то было не так. Принцесса не валялась, как обычно, скрученной фигуркой там, где упала, а нормально лежала, вытянувшись на своей лавке. Осторожно переведя взгляд на ноги, она еще некоторое время рассматривала ступни, аккуратно прибинтованные к протезам. Боль все так же толчками билась в ногах и отдавалась в голове. Но это уже было не важно. Да и была она какая-то глухая. Сильная, но терпеть было можно.

Майя со всхлипом откинулась обратно на спину и не смогла сдержать слез. Никакая боль уже не могла заслонить тот факт, что она выдержала, не сдалась. Майя плакала молча и не шевелилась. Слезы двумя дорожками бежали по щекам, стекали по щекам на шею и затем падали на лавку, послужившую хирургическим столом.