Рабыня

– Ну и что с тобой теперь делать? – риторический вопрос Майя задала уже потолку. Ответа она особо и не ждала. Даже сидя в кресле, можно было разглядеть, как взгляд принцессы становится рассеянным, а пальцы начинают мелко подрагивать. Сама Иллис пока этого не замечала за собой. И только морщилась от неприятных ощущений. Но это были первые признаки надвигающегося приступа.

– Я так понимаю, лекарств ты тоже не принимала.

– Ты не представляешь, насколько они противные. – Иллис тут же состроила несчастную рожицу. – Меня от одного запаха тошнит. Майя, ну, пожалуйста. Я надеялась, что продержусь еще какое-то время.

– Раз вставать мне нельзя, придется тебе у меня в ногах сидеть. Только полностью отработать я все равно смогу после того, как встану на ноги. Тебя теперь заново править придется.

Иллис, издав радостный писк, метнулась к Майе. Устроившись в ногах спиной к ней, она откинулась назад и замерла. Полузабытое уже ощущение блаженства и покоя начало разливаться по ее телу сразу, как только пальцы Майя легли на нужные точки на плечах и голове.

Глава 22. Гроза

Лера осторожно вошла в гостиную. Гром уже бился в окна так, что дрожали стекла. На улице то и дело вспыхивали молнии, и их проблески отражались на стенах гостиной. Стараясь не шуметь, чтобы не потревожить измененную правящую, наверняка лежащую сейчас в постели, Лера быстро закрыла окна плотными шторами. Она сочувственно подумала о принцессе. До похищения ей несколько раз довелось стать свидетелем приступов правящих. Лекарства снимали боль и судороги. Точнее, делали их терпимыми. Но никого из посторонних в такие моменты они не терпели. Раньше в гостевой комнате принцессы во время штормов находился ее брат. Он специально приходил перед началом непогоды и отвлекал сестру играми или разговорами. Хотя и самому ему приходилось нелегко. Но сегодня принцесса отказала в доступе в свои покои даже ему. Почему нет запрета ей, Лера не поняла. Наверно, принцесса просто забыла отменить ее допуск. Чем и постарались воспользоваться родители девочки. Неясный звук между раскатами грома заставил прислушаться. Лера удивленно обернулась к полуоткрытой двери в малую спальню, где сейчас должна была спать Майя. Оттуда отчетливо послышался тихий смех принцессы и неясный разговор.

– Ой, Майка, вот тут, пожалуйста, рука все еще немеет.

– Иллис, ты что, совсем не делала упражнения? Как можно так себя запустить?

– Ну я же объяснила. Ох, здорово, совсем не болит.

– Ну, как так? А если бы я не выжила?

– Ну, ты же выжила. Ты только не подумай, что я только об этом и думала. Если тебе неприятно, можешь не работать со мной. Правда, тогда я буду другим твоим пациентам завидовать.

– Куда я теперь денусь? Мне же практика нужна. И вообще, мне нужен кролик для экспериментов. – В комнате снова раздался тихий двухголосый смех.

Лера, не веря своим ушам, осторожно толкнула дверь в комнату.

Представшая картина была настолько странной, что Лера в первый момент даже не поняла происходящее.

Майя сидела в кресле-каталке боком к дверям. И делала что-то вроде массажа, нажимая и массируя кончиками пальцев только ей известные точки на голове и плечах принцессы.

Принцесса, которая, по логике, должна была сейчас валяться в кровати и в лучшем случае страдать от тошноты из-за лекарств, остаточной головной боли и ненавидеть всех, кто мог чувствовать себя хорошо, сидела в ногах своей рабыни и откровенно наслаждалась процессом. При этом гром, звучащий сквозь плотно зашторенные окна, ее совершенно не беспокоил.

Заметив краем глаза движение двери, сразу две девичьи головки повернулись навстречу замершей Лере.

– Уп-с. Дверь-то не закрыли. – Иллис как-то виновато снизу вверх глянула на Майю. – Лера, а ты чего пришла-то?

– Вы закрыли доступ в покои для всех, кроме меня. Ваш брат очень обеспокоен. Я пришла по его просьбе, убедиться, что все в порядке – Лера растерянно смотрела на хмурящуюся Майю и явно что-то обдумывающую Иллис. – Я чем-то вам помешала?

– Да, помешала. – Иллис недовольно повела плечами, но не встала и вдруг хихикнула. – Я тут, можно сказать, воюю со всем миром в одиночку. Болею из-за этой чертовой грозы. Меня тошнит от лекарства, мне очень себя жалко и я исхожу черной завистью ко всем, кто сейчас здоров. А тут ты приходишь, не даешь мне жалеть саму себя и проклинать тех, кто сделал такое черное дело с моими предками.

Детальный рассказ о том, как она страдает, был озвучен все в той же позе, сидя в ногах рабыни. Причем с выражением, никак не вязавшимся с перечисленными страданиями.

– Ну, и что с ней будем делать? Может, запереть на пару лет в темницу? – Иллис снова посмотрела на Майю.

– Думаешь, поможет? – Майя с сомнением глянула на все еще ничего не понимающую Леру.

– Не-а. Для слухов тюрьмы не помеха. Да и тут я сама виновата. Не подумала, что мои встревожатся. Надо было как-то по-другому сделать.

– Ладно уж. – Майя тяжело вздохнула. – Без нее все равно долго не продержимся. Объясни, что к чему. Мне надо закончить.

– Лера, ты чужие тайны хранить умеешь? – Иллис уже серьезно и в упор смотрела на служанку.