Рабыни рампы

Его квартира была обставлена со вкусом и не заставлена мебелью. Недвижимость, в которую вкладывают деньги. Красивые скульптуры манили к себе, словно так и просили прикоснуться к ним. Лейк плавно двигалась по гостиной, прикасаясь к вещам, желая оставить в этой комнате следы своего пребывания. На стене она заметила чей-то рисованный портрет. Даже в темноте она могла разглядеть свое лицо.

- Дэниэль, - прошептала она, - почему ты повесил здесь мой портрет?

Он подошел к ней.

- Потому, что я понимаю, разве ты не видишь? - он был сердит и немного напугал ее своей порывистостью. - Я хорошо знаю людей и могу себе представить, как они хватают, лапают тебя, предлагаю глупое поклонение, а затем пачкают тебя, демонстрируя тем самым, что ни на что не способны. Все они кричат о красоте. Но ничего ради нее не делают.

Он щелкнул выключателем, вспыхнул свет, и Лейк принялась разглядывать портрет с близкого расстояния.

- Боже, отличный портрет, - прошептала она. - Именно такой ты меня представляешь?

- Нет. Я никогда бы не сумел отдать тебе должное. Глупо даже пытаться! - хрипло рассмеялся он.

Она выключила свет.

- Я надеялась, - сказала она мечтательным голосом, - что где-то кому-то стану нужна, тому, кто захочет узнать, кто я, что мне дорого. Но никого так долго не появлялось, что перестала стремиться к этому. Но что-то должно стать тем якорем, который зацепит меня за грунт.

- Завтра вечером, - сказал он ни с того ни с сего, - состоится вечеринка. Важные люди, очень милые. Ты пойдешь?

- Ты меня слышишь?

- Да. Но что ты скажешь по поводу вечеринки?

- Хорошо, - она тряхнула головой, и ее волосы рассыпались. - Если ты хочешь.

Она подошла к нему, чувствуя, как всю ее изнутри охватывает жар. В голове у нее было до странности пусто, она словно превратилась в воздушный шар, готовый вот-вот взмыть в небо. Он стоял рядом с кушеткой. Лейк опустилась на нее мягким прыжком, привлекла Дэниэля к себе, и лицо его уткнулось ей в груди. Соски ее затвердели, пытаясь прорваться на волю сквозь ткань лифчика.

- Бедняга Дэниэль, - выдохнула она. - Ему приходится жить все время на грани времени. Ну как там?

- Розовый снег, - одним движением он сорвал с нее блузку. Легкая ткань поддалась сразу. Взяв ее за бедра обеими руками, он поднял Лейк так, что ее талия находилась на уровне его плеч. Она, опустив голову, смотрела на него, а шелковая волна ее волос развевалась перед глазами, лаская лицо. Он схватился за них и потянул к себе, и вот ее губы достигли его губ. Он страстно ее поцеловал, протолкнув язык ей между зубами. Его руки заходили у нее на ягодицах. Они вначале задрали юбку, чтобы не мешала, а потом принялись яростно их гладить. С легким постаныванием она обвила ногами его талию, приподнимаясь немного, чтобы он мог расстегнуть пряжку пояса. Не выпуская ее из рук, он сел на стул возле письменного стола. У него не было ручек, только очень высокая спинка. Выгнув спину, с развевающимися волосами, подняв юбку до талии, она медленно опустилась на твердый стержень, торчащий из расстегнутой ширинки штанов. Она задрала его рубашку, отрывая пуговицы, и впилась в его тело ногтями, ухватив губами его соски. Ее груди, казалось, вот-вот разорвутся, лопнут. Постанывая и млея в приливе безумной страсти, он, схватив ее за руки, замкнул их за спинкой стула. Опираясь на этот рычаг, она, поднимаясь и опускаясь на него, как бы стала мужчиной, а он на время - пассивной стороной. Он обнимал ее ягодицы, сжимая их, чувствуя ее всю до конца. Она кончила, взревев, словно океан.

Но его орудие все еще не теряло твердости. Почувствовав, что у нее внизу все мокро, и она вновь готова к действию, он опустил ее на ковер и снова ввел стержень, яростно вгоняя его внутрь и резко вытаскивая обратно. У нее вспотели волосы. Когда его лихорадочные движения отбрасывали его тело далеко от нее и она не могла дотянуться до него руками, она начинала сосать собственные пальцы. Жидкости их смешались, они истекали из складок промежностей прямо на ковер, образовав на нем темное пятно. Раздвинув ей ноги, он вылизал всю ее досуха, а она кричала и смеялась. Но в голосе ее чувствовался триумф: "Я могу чувствовать! - возбужденно думала она. - Я могу чувствовать!"

Наконец, утомившись, он лег рядом с ней, сбросив с себя остатки одежды. Он лег, голый, на спину, заложив руки за голову. Опершись на локоть, Лейк разглядывала его тело. У него было прекрасное, крепко сбитое тело совершенной формы, на нем лишь красовались следы, оставленные ее страстной любовью. Улыбаясь про себя, она следовала глазами за четкой линией от шеи к плечу, до покатых мышц его бедер, до его прекрасного члена. Она принялась изучать сложный рисунок морщинок на коже мошонки. Его шары то раздувались, то спадали. Она чувствовала их нежность, вдыхала их запах.

Ей хотелось остаться здесь на всю ночь, чтобы просто смотреть на него, но в конце концов она не заметила, как заснула. Она спала так крепко, что не слышала, как он встал около трех утра и ушел в другую комнату.

По памяти он набрал номер телефона.

- Хэлло? - ответил чей-то заспанный голос.