Рабы времени

— Или уйти в отставку, — сказал Эгон. — Отдайте мне пистолет.

— Вы хотите стать новым Императором?

— А почему бы и нет? Я Глейстер и потому наследник королевского рода. Дайте пистолет, и я отпущу вас с миром.

— Соглашайтесь, — принялся уговаривать Мингуса Иеронимус. — Он прав: путешествие во времени требует предопределенного хода событий. Существование второго Императора просто неизбежно.

— Хорошо, — сказал Мордехай-Мингус. — Я отдам вам пистолет. Но так как вы будущий Император, вам должно быть все равно, каким образом я вам его переправлю.

Он направил пистолет на Эгона и нажал на спусковой крючок. И тут на лице Мордехая появилась гримаса боли. Он застыл на месте, затем упал. Пистолет выпал из его руки.

Иеронимус поднял оружие. Наклонившись над Мордехаем, он взглянул на Эгона.

— Мертв.

— Похоже, у нас новый Император, — сказал Эгон.

— Похоже на то, — сказал Иеронимус, подавая ему пистолет.

Цепь Императора Глейстера номер 2.

— Очень любезно с твоей стороны, — сказал Эгон, взвешивая в руке пистолет. — Надеюсь, у тебя нет императорских амбиций?

— Амбиции есть, но не императорские. К тому же у меня предчувствие, Эгон.

— Я больше не Эгон, — сказал председатель. — Чтобы избежать путаницы, я выбираю себе имя Мингус. Так какое у тебя предчувствие?

— Мне показалось, что я слышал голос, который сказал: «Император — раб времени».

— Странно, — криво ухмыльнувшись, заметил новый Мингус. — Ты понимаешь, что это значит?

— Какую-то очередную неприятность.

— Что ж, — сказал Мингус. — Ты одарил меня прорицанием и королевством, спасибо тебе за все, особенно за последнее. Что я могу для тебя сделать?

— Отправляйся править своей империей и позволь всем нам продолжать делать то, что мы считаем нужным.

— Это не очень разумно, — сказал Мингус, — но я согласен. Бог знает, какие могут быть последствия, если я начну убивать Глейстеров. Помни только…

Внезапно рядом с Мингусом материализовался человек. Он был стар, с седой бородой и морщинистым лицом. В глазах его светилась грусть.

— Кто ты? — требовательно спросил Мингус.

— Я — это ты, Эгон. Я — Мордехай, я — Иеронимус, я — все остальные. Я Император, которым ты станешь. Я пришел молить тебя отречься от трона и изменить то, что еще можно изменить.

— Чем вызвана твоя просьба? — спросил Мингус.

— Тем, что Император — раб времени.

— Опять эта чепуха! Кто ты на самом деле?

— Прошу, отрекись от трона!

— Мне надоела твоя болтовня, — сказал Мингус. Он направил на старика пистолет и выстрелил.

Но это не произвело никакого эффекта. Старик раздраженно покачал головой:

— Меня нельзя убить. Реальность позициональна, ты сам это поймешь со временем. А теперь мне пора возвращаться к своему делу.

— А какое у тебя дело? — спросил Иеронимус.

— Все рабы заняты одинаково бессмысленным делом, — сказал старик и исчез.

Мингус недовольно потер подбородок.

— Только этого старого клоуна не хватало в нашей комедии. Иеронимус, а ты-то куда собрался?

Иеронимус настраивал машину времени:

— В путешествие. Навещу одного давнего друга.

— Кого ты имеешь в виду?

— В свое время узнаешь.

— Эй, Иеронимус, подожди! — крикнул Мингус. — Останься со мной и помоги создать настоящую цивилизацию. Обещаю: я буду следовать твоим советам.

— Нет, — сказал Иеронимус и нажал на кнопку.

Соединение главных линий номер четыре.

В этот раз Глейстер очутился возле Крула в последние годы империи Мингуса. Продав кое-что из одежды, он направился в Вашингтон на повозке. Со станции он отправился в Белый дом, резиденцию Императора.

После того, как Иеронимус сообщил свое имя охране, его провели по извилистым коридорам, подняли на лифте, подвели к стальной двери, выкрашенной в пурпурный цвет. Охранник впустил его внутрь.

— Рад снова тебя видеть, — сказал Эгон-Мингус.

— Я тоже, — ответил Иеронимус. — Ну, как дела в империи?

— Не все идет успешно, как ты уже, наверное, заметил. Честно говоря, полнейший развал, — Мингус криво улыбнулся. Он был уже старым человеком, с седой бородой и красными глазами.

— В чем же дело? Глейстеры по-прежнему желают тебя свергнуть?

— Конечно, — сказал Мингус. — Я даже не пытаюсь их остановить. У нас семейная неспособность к политике. Глейстеры ничего не смыслят в интригах. Они прибывают в мою империю в одеждах двадцатого века, размахивают странным оружием и обращаются к народу с речами, которых никто не понимает. При первой же возможности их передают в руки полиции.

— И что ты с ними делаешь?

— Я их воспитываю.

— Что?!

Мингус поморщился.

— Перестань. Уверяю тебя: я воспитываю их обычными методами — лекциями, книгами, фильмами. Ну, а затем даю возможность поселиться в моей империи.

— И они соглашаются остаться?

— Большинство — да. Надо же им где-то жить, а те места, откуда они прибыли, уже заняты другими Глейстерами.

— Значит, все в порядке? В чем же проблема?