Рабы Тьмы (ЛП)

На других кораблях центр командования располагался бы на мостике. Там звездный свет падал бы через огромные обзорные окна, но не на «Железной Крови». Еще задолго до первых столкновений этой войны Пертурабо держал внутренность корабля полностью закрытой от вида космоса снаружи. Частичтно из чистой практичности: иллюминаторы создавали уязвимые точки на корпусе и не давали никаких преимуществ в битве. К тому же, их отсутствие позволяло сфокусировать разум. Все, что тебе нужно видеть — прямо перед тобой, и пусть ничто не отвлекает тебя. Последней же причиной, как подозревал Вольк, стал урок, извлеченный из осадного искусства и повторенный за последнее десятилетие в сражениях с воинами, обладавшими теми же исходными способностями, что и Четвертый легион, — типичный мостик, расположенный высоко на корпусе корабля, оказывался слишком легкой мишенью.

— Все элементы на своих местах, — сказал Пертурабо, его голос был тихим, но слышен по всему залу. — Начинайте первую фазу.

— Повинуемся, — отозвались сервы. Гул систем управления слился с бормотанием экипажа, передававшего приказы. Вибрация корабля басовой нотой поднималась из–под пола, отдаваясь в ногах Волька. Он попытался прочитать и осмыслить данные, бегущие перед Пертурабо, но вскоре был вынужден признать поражение. Их было попросту слишком много. Он занимал достаточно высокий пост в иерархии легиона и прошел множество уровней ментальной подготовки, позволяющей его разуму функционировать на таких уровнях тактической сложности, которые свели бы с ума большинство смертных. Но это было подобно попытке напиться из водопада. Он мог считать общие показатели и получить смутные впечатления о реальности за пределами корабля, но не более того.

Аргонис снял шлем и пристегнул его к поясу. Мерцающий свет экранов отразился в его глазах. Вольк видел, что эмиссар собирается заговорить.

— Ты хочешь увидеть, к чему привел приказ Магистра войны. — Пертурабо повернул голову, чтобы посмотреть на Аргониса. Его пергаментно–бледная кожа туго обтягивала череп. Скрытые поршни брони с шипением сокращались, будто мышцы.

Аргонис кивнул.

Пертурабо шевельнул рукой. Появился конус света. Проекции Крейда и его системы светилась зеленым. Спираль кораблей тянулась от северного полюса планеты, каждый из которых также был отмечен зеленым.

Вражеский флот держался поодаль, выжидая и наблюдая за тем, что делал Повелитель Железа. Данные сенсоров окружали каждый из чужих кораблей. В основном это были военные суда среднего тоннажа, с человеческим экипажем. Два из них были левиафанами космоса. «Акрезас» и «Рожденный Туманностью» были боевыми барками династии Кассини, изгнанных лордов юпитерианских пустотных кланов, которые вернулись с дальних границ галактики. За ними висел зазубренный осколок: одинокий крейсер Легионов Астартес. «Консул Вечности» блестел бронзовой броней, и на его носу красовался символ Ультрамаринов, сжатый в когтях серебряного сокола. Это была внушительная сила — недостаточная для блокады планеты, но более чем пригодная для того, чтобы оспорить ее. Вольк всмотрелся в изображение, переводя взгляд с одного скопления противника на другое, изучая их расположение. Аргонис высказал его мысли вслух.

— Это Кинжал Ориона, — эмиссар кивком указал на схему построения вражеского флота. — Ультрамарины осторожны, но они ударят, как только станет ясно, куда движутся наши корабли.

— Ты искусен в космической войне, как и в дипломатии, — сказал Пертурабо. — Скажи мне — что сделал бы ты, чтобы вырваться из системы?

Аргонис не колебался.

— Отправить две существенных части флота к внутренним границам системы, выманить врагов на противостояние, а затем двинуть флот в наступление на тех, кто попытается блокировать вас. Сосредоточить удары и прорываться на максимальной скорости.

— Просто и прямо, — хрипло сказал Пертурабо. — Я почти чувствую вкус хтонийского пепла. — Он прищурился, отворачиваясь от эмиссара к экранам с информацией. — Но против нас — псы Жиллимана, и при всех их недостатках — они не глупцы.

Пертурабо сделал вдох и поднял руку. Орудийная турель на его спине с шипением выдохнула струю охлаждающего газа. Он расправил пальцы под звук мелодично проворачивающихся шестерней. Гул далеких двигателей усилился. Отметка «Железной Крови» на дисплее пришла в движение.

— Они наверняка уже просчитали в теории, какая часть флота попытается пойти на прорыв. — Между кораблями Железных Воинов заискрились сигналы и отметки данных. — Они уже сделали поправки на это. — Флот «Железной Крови ускорялся». Спиральный строй кораблей начал вращаться быстрее. — Твой план, тем не менее, мог бы сработать. Мы могли бы вырваться. Потери были бы почти равнозначны тем, что мы понесем теперь.

Вольк видел, как силы противника начинают реагировать. Около групп кораблей замигали предупреждения о запуске орудий. Он мысленно слышал рев торпед, целующих космос, двигателей, разгорающихся в полную силу. В стратегиуме царила тишина, и далекий рык плазменных реакторов звучал подобно эху надвигающейся грозы.