Рабы «Microsoft»

>По-моему ничего страшного, что у меня нет нормальной жизни. Это типично для стольких людей что невольно задумываешься, а вдруг сейчас рождается новый образ жизни, такой распространенный, что уже не умещаеться на шкале морали? Может люди так и устроены.

Может мечта о «нормальной» жизни — это глупая вера в нереальную сказку пятидесятых годов о том, какой жизнь «должна» быть.

А вдруг все кто не живет «нормальной» жизнью на самом деле вышли на новый ружеб человеческого разума и восприятия?

Мне надо проводить в обществе других всего 2 часа в день. Этого вполне хватает. 2 часа живого общения.

Я ответил:

>Эйб, двух часов живого общения недостаточно! Ты не менеджер продукта, а жизнь — не программа. Хотя так жить было бы гораздо легче.

Как бы то ни было, твои рассуждения напомнили мне страшилку про японского студента, который приехал учиться по обмену. Студент решил, что сэкономит, если год будет питаться только быстрой лапшой. Он умер от истощения, так и не закончив универ.

После заката мы с Карлой пошли в гараж, посмотреть на отцовский железнодорожный мир. Мама говорит, он туда больше не заходит с тех самых пор, как начал работать с Майклом (и побывал в Редмонде). Наверное, это хороший знак. Отец избавился от навязчивых мыслей, вернулся к жизни и начал осваивать что-то новое.

Прямо посреди миниатюрного ландшафта Тодд и Майкл водрузили два компьютера, расставили на мониторах целые стада малюсеньких коров и овец. Ребята провели коаксиальный кабель в «Лабиринт», и на экранах вращаются объемные кирпичики «Ооп!», закрашенные по методу Гуро. (Кстати, «Ооп!» классно выглядит. Свежо, современно! С экранов, как фарш из мясорубки, лезет будущее.) К одному из мониторов Тодд приклеил записку:

«ГОСПОДИ, СДЕЛАЙ ТАК, ЧТОБЫ РЕНДЕРИНГ СТАЛ ДЕШЕВЛЕ И БЫСТРЕЕ!»

Карла смахнула перьевой метелочкой пыль с холмов, с деревни, с белого домика Джеда. Я включил поезда, и они поползли через холмы мимо вращающихся 3D-Кирпичиков. А потом мы выключили дорогу, погасили свет и вышли. Кажется, папа не возражает, что «мы, дети» украли его мир.

Мы назвали компьютеры, которые стоят в гараже, Каберне и Шардоне. Три других (две квадры, один пентиум) — Огр, Хобгоблин и Ястреб. Файл-серверы — Тути и Блэр.[69] Принтеры носят имена Зигфрид и Рой,[70] потому что они пластмассовые и блестящие. Ну, а рабочая станция SGI Iris со стареньким 3D-редактором Vertigo — это, конечно, Хэл.

Хотел закончить день на оптимистичной ноте. Не получается.

ЧЕТВЕРГ

Мама протирала полки с баночками специй, а я поливал ее филодендрон. Она вела себя довольно странно: сказала, что теперь завтракает рифлеными чипсами, и это плохая привычка, от которой надо избавляться. А все, мол, «вы, дети» виноваты. Мама всегда говорит: «вы, дети». Нам это нравится, хотя я перестал считать себя ребенком года четыре назад. Я не против ответственности. Наверное, поэтому меня не раздражает монотонная работа за компьютером.

Ничего себе ответик пришел из Сети! Про организмы, которые есть в человеческом теле. Моя теория подтвердилась: в человеческом теле в среднем содержится 1x10¹³ клеток и 1x10¹⁴ бактерий. Длинные, страшные названия:

Escherichia coli

Candida albicans

S. aureus

Klebsiella

Actinomyces

Staphylococcus

Начинаешь серьезней воспринимать газетные сплетни о том, как старые болезни перерождаются. В подростковом возрасте я выпил от прыщей столько антибиотиков и сульфаниламидов, что меня свалит первый же постмодернистский вирус, который пройдется по Камино-Реал. Я обречен.

Рассказал про микробов Сьюзен. Наверное, у нее разовьется фобия. В ее глазах возник… СТРАХ.

Карла спросила меня, что я думаю о современных родителях-яппи, которые душат детей вниманием и любовью, и о семьях, где дети всеми командуют, а родители заботятся только о том, чтобы ребенок не испытывал тактильного голода.

Я обдумал ответ и наконец заявил:

— Я этим детям завидую!

Сьюзен меня услышала и запела «Машины» Гэри Ньюмана. Мы хором подхватили: