Рабы «Майкрософта»

Хансин Автомагистраль

Стефан Хокинг ходит по тихим комнатам и показывает тебе то, что ты никогда раньше не видел.

Универсальный магазин «Мицукоси», г. Кобе, Япония, под 45-градусным углом, все его содержимое разбито о стены.

Запад штата Вашингтон, минус район метро Сиэтла, приписан к новому региональному коду 360, вступает в действие с 15 января 1995 года

Ты Японец?

жидкая кровь

зеркало заднего вида

Выключенная Нирвана

Гавайи

то, чего я хотел

то, что случилось на самом деле

Индекс «Никкей»

Эмбол

Церебрально-ваокулярный случай

Возможная обратимость

Сокрушитель монстров

Создатель мам

Сбойщик системы

Принцесса-Акула

Похититель детей

Взломщик кода

Поджигатель клавишного поля

Ходящий по небесам

Тромб

Искатель Бога

Пожиратель мозгов

Это величайший из дней! Итак, повествование начинается.

Карла массировала маме спину в новой комнате рядом с кухней, которую мы украсили ее любимыми камнями, фотографиями, ароматическими смесями из сухих лепестков и собачкой Мисти. Мисти, ошалевшая от немоты, ничего не ведающая о транспортных пробках в кровяных сосудах мозга своей хозяйки: углеродные автострады потрескавшегося цемента и притихшие нейроны, оставшиеся в живых, наряду с теми, которые пали жертвой, все еще не пришли в себя на эстакадах ее самой. Мозг мамы сокрушен и инертен, ее конечности столь же неподвижны, как ветки лимонного дерева в августовский полдень, редкие подергивания рук вызваны лишь попытками Эми поднять их за обручальное кольцо и за браслет «Чикс». По всем каналам показывают кадры разрушенной Японии, на заднем плане звучит голос диктора. Японию по крайней мере можно отстроить заново.

Карла провела все утро, массируя вялые складки маминой кожи. Интересно, там ли она?

С этим вопросом я… мы живем уже несколько недель, заглядывая маме в глаза и говоря: «Эй вы там, привет», думая: «Мы-то здесь». Где ты, мама? Куда ты ушла? Как ты исчезла? Как мир украл тебя? Как ты испарилась?

Вообще-то первой границу между словами и кожей, речью и плотью пересекла Карла.

Она просто вторглась в мамино тело. На прошлой неделе она сняла свои кроссовки «Найк», взяла из ванной пластиковую бутылку с минеральным маслом, разбавила его кунжутным маслом и вскарабкалась на распростертое на арендованной складной кровати тело мамы. Папе она сказала, чтобы наблюдал за ее действиями, так как он будет следующим, и тот послушался.

Карла рыла и ваяла мамино тело, животворя его, как только она одна это умеет делать, внушая чувствительность ее плоти, ее дельтовидным, трицепсам, суставам и тем местам, где прощупывание не вызывало никакой реакции; Карла пронизывала тело этой женщины лазерным лучом своей веры.

На прошлой неделе нас начало мучить смятение, когда все, казалось, потеряно; образ того, как мама лежит замороженная и страдающая от нехватки кислорода в муниципальном бассейне Пало-Альто, преследовал всех. Итен встретил нас в больнице, у него самого кожа была цвета жирного бекона, утыканная иголками капельниц; потом мы увидели Дасти и Линдси: Дасти задыхалась от страха, отворачивала от нас голову, затем возвращая свой взор и предлагая Линдси в качестве утешения.

Были дискуссии, прогнозы, брошюры и советчики, симпозиумы и эксперты. Функции маминого тела могут однажды восстановиться полностью, а могут — частично, но на сегодня существуют лишь конвульсивные подергивания и сознание того, что внутри ее тела заперт страх. Ее глаза могут открываться и закрываться, но этого недостаточно, чтобы подавать осмысленные сигналы. Она вся опутана и скована, снаружи выглядит как внутренность коробки переключения.

А как все это выглядит с ее стороны? Пароль удален.

Всю прошлую неделю Карла брала папину руку и дотрагивалась ею до мамы, говоря:

— Она там, она никуда не пропадала.

Именно Карла начала разговаривать с мамой и побуждала нас всех делать то же самое, глядя в рыбьи глаза. Потерянный взгляд, требующий акта большой веры, чтобы предположить живое и невредимое внутреннее содержимое. Именно Карла заставляла меня вглядываться в эти отрешенные глаза и убеждала: