Работы. Мемуар

Замысел группы Данилина (не знаю, кто выдвинул идею) был проверить, нельзя ли, сочетая кислород и азот, преодолеть оба недостатка? Чтобы ни пузырьков не было, ни кристаллизации. Вроде бы оксинитрид кремния Si₂N₂O мог быть лишён обоих минусов. В группе было несколько человек, занимавшихся разными аспектами всего мероприятия. Я, естественно, должен был делать послойный анализ получавшихся образцов методом Оже-спектроскопии при ионном распылении образца.

Но тут обнаружилось затруднение. Оже-спектрометр, хоть и имел место и был собран, но не был запущен. Потому что для этого требуется обезгаживание, при котором в течение примерно трёх суток нужно дежурить у прибора. А охрана ФИАНа не даёт разрешения на то, чтобы на территории были люди ночью. По злобе думаю, на самом деле из-за того, что они беззастенчиво спят ночью, ну, не все буквально, но и не все дежурят на самом деле, хотя все получают зарплату. Вот и не хотят, чтобы это видели посторонние. Но, может, я не прав, и причина в другом. И каков, однако, статус у охраны! Забегая вперёд, Мордковичу так и не удалось получить разрешения от охраны и Оже-спектрометр был, в конце концов, продан. Не помню, говорил ли мне кто, куда при этом делся Покровский. Продался вместе с прибором, как крепостной крестьянин со своим земельным наделом? Нет, они, кажется, продавались помещиками и отдельно почём зря. Хотя первоначально именно к земле были прикреплены.

Меня же ещё до продажи того прибора определили работать на французском Оже-спектрометре фирмы РИБОК (зачёркнуто) РИБЕР. На каком-то предприятии электронной промышленности в Кунцево под названием ЦНИТИ. Т.е., видимо, центральный научно-исследовательский технологический институт (что практически ничего о нём не говорит). Но, наверное, про него лучше написать в отдельном пункте мемуаров, а тут закончу про работу в ИПТМиОЧМ.

Название это, кстати, переводится на английский с исключением слова «проблем». Просто институт технологии микроэлектроники. Потому что стыдно. Сразу ведь понятно, что слово «проблем» добавлено в название для того, чтобы никто не требовал с института этой самой технологии. Проблемами же можно заниматься сколько угодно без всяких ощутимых результатов. Институт не так давно отпочковался от института физики твёрдого тела с декларируемой целью быть как раз ближе к технологии. Но организаторы сочли нужным подстраховаться с самого начала.

Приём на работу

При приёме на работу со мной побеседовал аж заместитель и ВРИО директора Вяткин. Или тогда он был только замом, а ВРИО стал потом? Нусутх. Тут я имел возможность сравнить его кабинет с кабинетом парторга завода ПУЛ – никакого сравнения! Совсем небольшая комната. Наверное, совещания устраиваются где-то в другом месте. Он подробно рассказал мне о задачах, которыми занимается институт и своих личных исследованиях. Не знаю, с какой целью. В смысле, что касается обзорной лекции по институту, её можно поручить какому-нибудь сотруднику поменьше рангом. А чем он занимается лично, не всё ли мне равно, если я поступаю на чётко определённое место с определёнными задачами. Никакого Оже-спектрометра в его рассказе не промелькнуло, да он, вроде, и не пытался меня переманить работать в какое-то подразделение поближе к себе, другое, чем лаборатория Мордковича. В общем, чего-то тут я не понял. И никто мне потом не объяснил.

В ИПТМ я увидел, как на самом деле надо устраивать помещение для минимизации пыли в воздухе. Не так, как на ПУЛе: пришёл, пиджак снял, халат надел и всё. Ну и пол иногда помыл, причём пол каменный, а не деревянный. А перегородки стеклянные, а не кирпич со штукатуркой. Но не доходящие до пола и потолка. Нет, в ИПТМ была отделена от остального объёма здания целая большая центральная зона, куда можно попасть только через шлюзы. Воздух туда поступал через фильтры, и там постоянно действовала вытяжная вентиляция. Впрочем, это уже не сам Вяткин мне показал, экскурсию он всё же рядового сотрудника попросил провести. Мне там показали, например, под микроскопом цепочку магнитных кружочков, которая передавала «из рук в руки» некую намагниченную область жидкого кристалла. Её было видно в поляризованном свете. Это был прообраз некоего цифрового устройства, ещё не созданного. Передача, если я правильно помню, происходила из-за некоего аналога инерции. Так можно себе представить планету, которая делает вокруг звезды половину оборота и оказывается между этой звездой и соседней – и закручивается вокруг второй, а на той стороне орбиты попадает в область притяжения третьей. Вот так она себя вела. Кажется на первый взгляд, что, оказавшись между двумя центрами притяжения, она случайно выберет, вокруг которого теперь вертеться, но нет, она всегда переключается на альтернативный. Забавно. Не очень понятно, в чём может заключаться эта самая инерция, если она не по прямой летит, а в момент выбора так и вообще поперёк направления результирующего перемещения…