Работа над ошибкой

Прохор протянул щетку гостю.

– Выглядит здорово! Поверю тебе на слово.

– Ну попробуй. Чего тебе, жалко, что ли? – настаивал малыш, по-детски проглатывая буквы.

Эмиль не знал, как увернуться от столь заманчивого предложения, поэтому согласился. Он сделал то же самое, что и Прохор с его щеткой прошлой ночью.

– Действительно классная! – восхитился Эмиль и вернул предмет мальчику.

– Ну вот.

Прохор был доволен. Он улыбнулся и убежал куда-то. Времянкин закрылся в ванной.

Когда Эмиль вернулся в гостиную, Настя сидела за столом. Рядом со столом крутился кучерявый мальчик лет одиннадцати с ракеткой для пинг-понга в руке. Он сосредоточенно чеканил теннисный шарик и даже не заметил, как в комнату вошел гость. Тук. Тук. Тук. Тук. Под ровный стук чеканки Эмиль прошел к сундуку, сложил на крышке майку и спортивный костюм, предоставленные ему Веселовым, и сел рядом со стопкой.

– Здорово! – прокомментировал он старания парня с ракеткой.

Тот остановился, поймав шарик, и уставился на незнакомца.

– Мне нравится настольный теннис. Меня зовут Эмиль, кстати. Привет.

Времянкин махнул мальчику рукой.

– А меня Василий. Играешь в пинг-понг?

– Не то чтобы… Так.

Василий подошел к Эмилю, вытащил из-под резинки штанов вторую ракетку, сунул ее гостю и отступил на несколько шагов.

– Давай! – бодро скомандовал он и приготовился запустить мячик в сторону нового знакомого.

В гостиную вошла заспанная девушка лет четырнадцати. В растянутой пижаме и с распущенными волосами. Она зевнула, прикрыв рот рукавом, и направилась к столу. Времянкин проводил ее взглядом.

– Ну, давай, – отвлек его Василий и снова приготовился запустить шарик.

Эмиль поднял ракетку.

– Ты Эмиль? – вмешалась девушка.

– Да.

Он посмотрел на нее и сразу отметил черные брови вразлет на миловидном лице. Темные дуги над глазами девушки вступали в явное противоречие с ее белокурыми волосами.

– Меня зовут Марфа. Тебе нравится запах мокрой грязи? – неожиданно спросила она и села за стол.

– Мокрой грязи? – переспросил Времянкин.

В этот момент ему в лицо прилетел пластиковый мяч.

– Ну, отбивай! – настаивал Василий.

В гостиную вбежал самый младший член семьи. Он подошел к Эмилю и дернул его за штанину.

– Давай подеремся? – вдруг предложил Прохор.

– Да, мокрой грязи, – ответила Марфа.

– Подеремся? С кем? – уточнил Эмиль.

– Ну давай, подавай, Эмиль. Сколько можно ждать? – не унимался Василий.

– Мы с тобой подеремся. Немножко. Давай? – ответил Прохор.

– Ударь по мячу, Эмииииль! – все громче упрашивал Василий.

– А еще мне нравится запах сырости. Сырого бетона, – в своем ритме продолжала Марфа.

– Стоп! – поднеся ладони к ушам, прервал детей Времянкин.

Они замолчали.

– Слишком много всего. Я не могу сосредоточиться. Вы все говорите что-то наперебой. Давайте по порядку. Сначала ты.

Эмиль посмотрел на Марфу.

– Тебе нравится запах мокрой грязи?

– Да.

– Чем она пахнет?

– Мокрой грязью, чем же еще?

– Где ты ее вынюхиваешь?

– Земля в лесу после дождя. Беру в руки горсть и нюхаю. Ммм-м. Обожаю этот запах.

– А еще ты сказала – сырой бетон?

– Даааа. После ремонта обычно какое-то время пахнет сырым бетоном.

– Может, я могу пойти куда-то и понюхать, чтобы понять, о чем ты говоришь?

– Сейчас так пахнет в магазинчике на Пятой Лесной. Я захожу туда насладиться запахом сырости.

– Боюсь, мои предпочтения покажутся тебе банальными.

– Например?

– Например, корица.

– Ммм…

– Ваниль. Кофе.

– Ну, давай подеремся, – вмешался Прохор, дернув Эмиля за брючину.

– Лови, Эмиль! – напомнил о себе Василий, запустив в гостя теннисный мячик.

Шарик отскочил ото лба Времянкина.

– Еще мне нравится запах битого стекла. И зеленой бумаги, – подыграл он Марфе, которая после «ванили» и «кофе», кажется, потеряла всякий интерес к разговору.

После фразы о битом стекле и зеленой бумаге она приподняла подбородок и задумалась.

– Интересно.

– Мои любимые запахи, – подытожил Эмиль и повернулся к Прохору.

Тот с обезоруживающей надеждой взирал на гостя своими голубыми глазами.

– Ну пожалуйста. Немного подеремся, и все. Чего тебе, жалко, что ли?

– Как это происходит?

– Да просто пойдем на ковер. Ты толкнешь меня, я упаду. Потом я толкну тебя, ты упадешь.

– И все?

– А чего еще-то?

Прохор улыбнулся так, словно Времянкин задал глупый вопрос.

– Эмиль, мячик под твоей ногой. Подавай! – призывал Василий.

– Отстаньте от человека! – пробасил Веселов, вошедший в гостиную со столовым сервизом на подносе.

Он подошел к столу, поставил поднос и принялся расставлять тарелки.

– Садимся! – скомандовал он сыновьям.

Мальчики, расстроившись из-за сорвавшегося веселья, послушно уселись на свои места.

– Марфа, помоги с посудой, пожалуйста, – обратился Николай к старшей дочери.

– Хорошо, пап.

Девушка поднялась с места и начала ходить вокруг стола, раскладывая приборы рядом с тарелками.

– Проходи, Эмиль.

Веселов махнул рукой, приглашая гостя к столу. Времянкин спрыгнул с сундука и направился к остальным.

– Ну вот! Совсем другое дело. Как новенький, – радовался Веселов.

Он положил руку Эмилю на плечо и проводил его к свободному стулу. Гость сел между Марфой и Василием, прямо напротив Насти. Николай занял место во главе стола.