Работа над ошибками (СИ)

Высокая фигура в сером балахоне появилась в дверях роскошной залы, в центре которой «островком» лежал мягкий ковер с узорами из разных оттенков зеленого; на ковре стоял низкий столик из горного хрусталя, окруженный восемью глубокими креслами из белого дерева, в одном из которых и сидел патриарх. Вокруг «островка» стояли золотые кашпо с карликовыми деревьями; справа и слева, вдоль отделанных разноцветными мраморами стен залы, били небольшие фонтаны, — по пять с каждой стороны, — каждый фонтан располагался перед высоким окном эллипсовидной формы с цельнолитым, прозрачным стеклом. На груди вошедшего в залу первого архипатрита, на тонкой золотой цепи, висел символ Серого Братства — связанные вместе ключ, молот и нож, отлитые также из чистого золота. Длинные черные волосы Шедарегана были стянуты на затылке тугим узлом, капюшон балахона откинут, полы риз едва не доставали пола, на ногах были серо-стального цвета сапоги из кожи мребвангской змеи.

— Отец…

— Проходи, проходи, Шедареган… Вижу, у тебя есть для меня новости…

Шедареган сел в кресло напротив правителя планеты и того, кого считал отцом вовсе не в церемониальном смысле слова.

— Да, отец… Сегодня, после заседания Собора, я имел разговор с Абримелехом…

— И что же выдумал наш Абримелех на этот раз? — улыбнулся патриарх, закинув ногу на ногу.

На патриархе был совершенно светский костюм: темно-синие брюки и голубая блуза с белыми манжетами; на его семипалой руке драгоценными камнями поблескивали несколько колец из золота и платины, — так вполне мог бы выглядеть какой-нибудь почтенный господин — банкир или управляющий корпорацией. Для предшественников патриарха такой облик был, мягко говоря, неестественен, — прежние владыки Агара облачались исключительно в первосвященнические или императорские ризы, украшали себя бармами и казулами, носили тиары и поручи и покрывались мантиями; и даже для неформальной обстановки у них были предусмотрены особые одежды, призванные подчеркнуть их священное достоинство, величие и святость. В отличие от предшественников, Аиб-Ваал представал перед подданными в патриарших одеждах только на богослужениях, во время своих обращений к народу по телевиденью, на официальных торжествах и на заседаниях Собора Святых, в остальное время император и патриарх выглядел светски, чем снискал искреннее почтение большинства подданных как человек скромный и не лишенный вкуса. Эта его черта импонировала как либеральным кругам высшего общества, так и многим революционерам, находившим в ней скрытые признаки внутреннего отторжения, неприятия традиционного консерватизма и сочувствия секулярным веяниям времени. Последний Святой Владыка Агара сильно отличался от своих предшественников; отличались его методы правления; отличалось и само время правления.

— Абримелех предложил мне вместе посетить Шагар-Кхарад.

— Никак красная змея надумала сама выйти на своего шпиона… Как, кстати, он там поживает?

— Продолжает думать, что его не раскрыли, — улыбнулся Шедареган.

— Думаешь, он что-то уже разнюхал?

— Тут я не уверен, отец… Но я решил перестраховаться и уже принял меры…

— Какие меры?

— Я распорядился устранить шпиона. Он будет ликвидирован до того как старый извращенец окажется в Шагар-Кхарад.

— Мы не можем рисковать, — добавил он помедлив.

Патриарх внимательно взглянул на Шедарегана. Тот был абсолютно спокоен.

Он хорошо знал его; знал его с тех пор, когда тот был еще мальчишкой. Шедареган, как и многие другие одаренные дети, рос под пристальным руководством Аиб-Ваала, — в то время еще архипатрита. Уже тогда будущий патриарх заметил эту черту Шедарегана — спокойствие. Другие ребята, при всех их способностях и талантах, были очень эмоциональны, как и всякие нормальные дети, но маленький Шедареган… Шедареган, конечно, тоже играл в игры, смеялся, шалил, иногда дрался с другими мальчишками, — причем эти драки никогда не были проявлением детской жестокости или следствием желания утвердиться через унижение слабого. Наоборот: Шедареган колотил как раз таких, озабоченных подлым самоутверждением, маленьких личностей. Внимание серого архипатрита привлекла собранность мальчика, его способность моментально успокаиваться, когда нужно было подумать и решить поставленную учителем, или просто сложившимися обстоятельствами, задачу, — в такие моменты мальчик становился странно похожим на взрослого. Его сообразительность и жажда знаний, в сочетании с его собранностью, давали хорошие результаты и сказывались на отношениях Шедарегана с другими детьми. Выражалось это во всеобщем признании его авторитета сначала среди школьников, а после — среди студентов и семинаристов. Архипатрит Аиб-Ваал был вторым отцом для Шедарегана и еще десятка таких же — в чем-то менее, а в чем-то и более одаренных — мальчишек, ставших впоследствии святыми отцами в разных Братствах Единой Церкви.

— Когда вы с Абримелехом собираетесь посетить космодром? — уточнил патриарх.

— Послезавтра. Он хотел раньше, но я сослался на погоду…

— А когда будет ликвидирован этот… какой там у него сан?..