Работа над ошибками (Puzzle)

Бежать пришлось долго, и Алексей заметно выдохся. Сказывалась к тому же раненная голова, которая, правда, перестала кружиться. Зато Лекер держался молодцом и бежал легко и непринужденно, ничуть не запыхавшись. То же можно было сказать и об Илме, но девушка все-таки слегка прихрамывала на простреленную ногу.

— Как... твоя... нога? — отдуваясь, выкрикнул Алексей.

— Уже почти прошла, рана затянулась.

— Как затянулась? — Забыл об усталости Алексей. — Ведь ранение было только вчера!

— Я говорила тебе, — улыбнулась девушка. — Моя мама умеет лечить!

Алексей не нашелся, что ответить, подумав только, что мир этот, похоже, не столь примитивен, как он думал до этого.

Наконец, троица приблизилась к лесу. Лес этот был похож на земной, только не на тайгу, или на лес средней полосы России, а на леса более южные — что-то дубово-буковое, почти без подлеска.

Едва вбежав под кроны могучих деревьев, все трое услышали доносящиеся из глубины леса звуки: людские крики и лязг металла. Это заставило их побежать еще быстрее, хотя Алексею уже казалось, что бежать он больше не сможет — не только быстрее, но и вообще. “Надо бросать курить!” — мелькнула в его голове дурацкая мысль. И в то же мгновенье что-то просвистело у него над самым ухом. Оглянувшись, Алексей увидел вибрирующую оперением стрелу, воткнувшуюся в дерево метрах в трех сзади. Алексей крепче сжал лежащее в руке копье — арбалет он отдал Лекеру. Тот, кстати, уже снял его с плеча и заряжал стрелой. Это же делала и Илма. Затем все трое ринулись вперед, чувствуя, как азарт предстоящей схватки вытесняет из тел усталость от бега.

И вот впереди, между деревьями, замелькали полуобнаженные тела воинов. Поведение их со стороны казалось странным: кто-то размахивал вокруг себя коротким боевым мечом, кто-то тыкал копьем в пустоту перед собой, многие выпускали одну за одной стрелы из арбалета — тоже, казалось бы, просто так, бесцельно. И если бы не кровь на телах многих мужчин, если бы не лежащие на земле убитые и раненые, если бы не стоны, не крики, не ужас в глазах многих — можно бы было подумать, что воины просто разминаются или тренируются, проводя так называемый “бой с тенью”.

Алексей вдруг с ужасом увидел, как размахивающий прямо перед ним мечом воин неожиданно выгнулся назад, словно от навалившейся ему на грудь тяжести. Рука, держащая меч, оторвалась вдруг от тела со страшным хрустом и отлетела в сторону. Из обрубка плеча алым фонтаном забила кровь. Воин закричал, но крик его тут же прервался, поскольку и голова воина через мгновение отлетела в кусты, а само тело с хлещущей из разорванных артерий кровью поднялось вдруг метра на три в воздух, а затем резко полетело вслед за головой, гулко ударившись о растущее поблизости дерево.

Не соображая, что делает — скорее инстинктивно, — Алексей ткнул вперед копьем, именно туда, где только что махал мечом разорванный воин. И... почувствовал, как копье ткнулось во что-то упругое, но тут же мощнейший рывок выдернул это копье из его рук, и оно разломилось надвое, как спичка, в чьих-то невидимых руках. Алексей попятился назад. Ему послышалось глухое, свирепое рычание, раздававшееся не далее чем в метре от него, а затем он явственно почувствовал запах — бесконечно чужой и ужасный запах смерти. Понимая, что это, вероятно, последние секунды его жизни, Алексей тем не менее, не закрыл глаза — не потому, что не боялся смерти, а, скорее всего, от страха забыв это сделать — и поэтому увидел, вернее — сначала услышал, как просвистела стрела, а потом увидел, как она качается прямо в воздухе перед ним, буквально в полуметре. Раздался захлебывающийся от боли рев, и стрела, покачавшись еще немного, упала вниз. Только она не коснулась земли, а осталась как будто висеть невысоко над лесной травой.

Алексей, превозмогая охвативший его ужас, медленно наклонился к стреле, протянув руку, и ладонь его вдруг уперлась во что-то упругое и теплое, хотя глаза безжалостно врали, что ничего материального в этой точке пространства, кроме воздуха, нет! Алексей оглянулся. Сзади стоял ужасно довольный собой Лекер, вновь заряжая арбалет.

— Если бы не я, — сказал он напыщенным тоном, — у тебя бы сейчас точно что-нибудь отвалилось, безо всяких шуток!

— Хорошая шутка, — выдавил из себя Алексей. — Добрая.

Между тем, бой проходил с явным преимуществом противника. То тут, то там падали разорванные на части воины, а оставшиеся в живых качались уже от изнеможения и усталости.

— Илма! Скажи им, что это самоубийство! Надо отступать! — крикнул Алексей своей подруге, нацеливающей арбалет то в одну сторону, то в другую.

Илма прокричала что-то на родном языке, обращаясь к Аарнуу, который вращал мечом над головою явно из последних сил, а из широкой рваной раны на его груди стекала и капала на зеленую траву алая, дымящаяся кровь.

Аарнуу посмотрел на сестру мутным, полным боли и отчаянья взглядом и неожиданно громко и сильно крикнул что-то остальным воинам. Началось отступление. Не позорное, но — неизбежное.

Глава 18