Работа над ошибками (Puzzle)

— А на меня еще можно надеяться?

— Надеюсь, что можно! — улыбнулся Алексей, а Илма едва заметно кивнула.

— Надеяться на то, что можно надеяться — это что, такая шутка? — заинтересовался Лекер.

— Это тавтология! — улыбнулся Алексей еще шире.

ЧАСТЬ 3. РАБОТА НАД ОШИБКАМИ

Глава 21

Алексей и Илма стояли возле катера уже одетые в защитные костюмы, но пока без шлемов. Туунг, Арну и Лекер подошли поближе, но стояли молча. Почему-то не находилось нужных слов. Трагедия продолжала бушевать, если уже и не на поле брани, то в сердцах и душах всех оставшихся в живых.

Наконец, затянувшееся молчание прервал Алексей. Правда, сказал он не совсем то, что, наверное, следовало. Хотя, что вообще можно говорить в такой ситуации? Да и нужно ли? Алексей же задумчиво произнес:

— Не понимаю, почему невидимок было так много... Ведь в прошлый раз, на Вакле, их разбили сравнительно быстро, даже с учетом того, что они были невидимы... Кстати, почему на сей раз мы их видели? Или это все же не они, а кто-то другой?

— Они-они, — успокоил Туунг. — Я тут по старой памяти “поработал”... А дело вот в чем. То, что они видимыми стали — так это потому, что мир наш теперь общий, а следовательно — и условия одинаковые...

— Физические законы с константами, — ввернул умную фразу Алексей.

— Я в университетах не обучался, — усмехнулся маг. — Но суть, как я догадываюсь, именно та. То есть мир невидимок — их родная планета или даже вселенная — несколько “сдвинут” относительно нашего, совсем чуть-чуть, именно в области видимого света. В прошлый раз, хоть они и оказались на нашей территории, этот сдвиг почему-то остался — вероятно, связь с родным миром не прерывалась. А почему их так много теперь — у меня тоже есть версия, и думаю, что она правильная. Так вот, после того, как на Вакле невидимки потерпели поражение, те, кто успел вернуться к себе, обо всем рассказали своим сородичам. Эти полузвери, хоть интеллектом особым и не блещут, но разум у них все-таки есть, поэтому решили они основательно подготовиться к новому наступлению и собрали внушительную армию непосредственно на территории возле переходов. Правда, напасть не успели — Октаэдр свернулся. С одной стороны, может, это и хорошо — сколько бы было жертв, особенно среди мирного населения, — трудно представить! А когда привычный мир изменился до неузнаваемости, невидимки поначалу испугались — для их первобытного разума это был очень сильный шок. Поэтому и нам передышка вышла, как раз, чтобы освоиться да хоть какие-то меры принять. В этом нам тоже, я считаю, повезло.

Алексей слушал Туунга, согласно кивая. Объяснение мага выглядело разумным.

Однако, тянуть больше было некуда — все присутствующие поочередно обнялись друг с другом (кроме пары Илма — Лекер), и Алексей с Илмой забрались в катер.

— Мы скоро вернемся, — пообещал на прощание Алексей, хотя сам уже ни в чем не был уверен.

Хоть Алексей никогда и не видел снаружи лабораторию Митрича, по описаниям Кирилла он нашел ее на удивление быстро. Правда, сам полет над регинянской территорией, хоть и недолгий, не принес особого удовольствия ни Алексею, ни тем более Илме, которая вообще видела всю эту червеобразную растительность впервые. К тому же, с растениями Рега происходило видимо что-то не очень хорошее: красные щупальца некоторых из них извивались в бешенных конвульсиях — то сжимаясь в тугие кольца, то разворачиваясь подобно пружине; другие же размахивали своими кроваво-лиловыми отростками, словно знаменами и флагами на демонстрации трудящихся; ну а третьи — висели, как тряпки, или валялись на земле совершенно без движения.

— Что это с ними? — вслух спросил Алексей и сам же ответил: — Видать, не нравится регинянской флоре-фауне новая атмосфера. Скоро сдохнут! Или как это можно сказать о растениях? Впрочем, неважно. Только боюсь, что вонять здесь после этого станет еще больше. Сплошной тухляк будет!

Митрич полулежал на антигравитационной лежанке в очень неудобной, неестественной даже, позе. Сначала Алексею показалось, что старик мертв. Тот, однако, был жив, хотя и крайне слаб. Тем не менее, сознание Митрича оставалось ясным. Увидев Алексея, он чуть заметно растянул в подобии улыбки посиневшие губы.

— А-а-а... Старый знакомый... — просипел старик.

— Михаил Дмитриевич! Как вы, что вы? — бросился к нему Алексей.

— Да что я... Помираю вот! — Последнюю фразу Митрич произнес очень четко, причем — не без гордости.

— Бросьте, бросьте! — запричитал Алексей. — Сейчас мы вас быстро... это... на ноги поднимем! — И закрутился-засуетился вокруг старика, не зная, что предпринять.

— Сядь-ка лучше, сядь! — строго и почти совсем нормально произнес Митрич. — И девушке стул дай. Помнишь, как?

Алексей помнил. Он пошарил по стене, нажал две едва заметные выпуклости, и два толстых серых диска выплыли прямо из той же стены и замерли в воздухе. Илма грациозно опустилась на один из них, ничуть не удивившись. Алексей нерешительно топтался возле другого, поскольку все еще порывался как-нибудь помочь Митричу.