Работа над ошибками

Так противно чувствовать себя сволочью! Но что он должен был делать там, на буне? Оттолкнуть ее и сказать: «Я не хочу с тобой целоваться»? Чтобы исчезла столь хрупкая ее уверенность в себе? Убить едва зародившееся в ней настоящее женское начало?

— Слушай, я ведь не пытался влюблять ее в себя! — оправдывался Максим перед Юриком, наливая ему очередную рюмочку крепкого бронзового напитка. — Я и пальцем не пошевелил для этого!

— Успокойся, я тебе верю, — кивнул друг. — Мне кажется, ты здесь вообще ни при чем: она влюбилась в тебя задолго до того, как вы стали дружить. Пройдет время, и она сама это поймет.

Глава 3. Сволочь 2

Она появилась в его жизни так внезапно, что Максу показалось, он с разбега налетел на край обрыва и балансирует там, провоцируя судьбу. Все, что она успела сказать ему, было: «У Вас не найдется запасной ручки?» Ее глаза в ту самую секунду стали неотъемлемой частью его воображения. Наташины глаза. Только зеленей. И нос — точно Наташин!

Она тоже аспирантка. Странно, что он не замечал эту женщину раньше. Скоро время сдавать последний экзамен по специальности, а сейчас очередное заседание кафедры, куда аспирантов просили явиться очень настойчиво. На этом заседании обсуждались слабые стороны будущих кандидатских диссертаций, и Макс откровенно скучал. В его диссертации слабых сторон нет. Спасибо его школьникам. Здесь не так много людей, и, если не считать профессоров и лаборанток, из учащихся Макс и эта женщина самые старшие. И вот она, эта незаметная серая мышка, попросила ручку…

Это было так неожиданно — не сама просьба, а обнаружение этой женщины в такой досягаемой близости. Макс, как ребенок, смотрел на заинтересовавшего его человека и не желал отворачиваться. Она была рядом, через один пустой стул по его левую руку, и он своим вниманием ее явно смущал. А Максу было не до того. Сжималось сердце, как будто видишь близкого человека после долгой разлуки. Застывала кровь — Макс чувствовал в висках острые льдинки сосудов, а в пальцах — свинец. Макс протянул ей свою черную гелевую ручку, запасной у него не было.

— Как Вас зовут? — спросил он шепотом.

— Лидия, — тихо ответила женщина официально-деловым тоном. Похоже, мужское внимание не особо ей «по карману», она напыжилась и отвернулась.

Одна молоденькая аспирантка, услышав это, оглянулась посмотреть, кто умудрился привлечь внимание этого недоступного красавца. Оказалось, взрослая, неприглядная дамочка… Ничего особого: темные волосы по плечи, крашенные и от этого сухие, каждая волосинка словно сама по себе; из макияжа только тушь для ресниц, и то Макс даже в этом усомнился; белая вязаная кофточка с треугольным вырезом и короткими рукавами; полосатый синий пиджак на спинке стула. И глаза — Наташины, только не распахнутые навстречу солнцу, а спрятанные от жестокой действительности. У нее средняя комплекция, но если учесть ее возраст, выглядит очень стройной: большинство Максовых ровесниц уже расплываются в бедрах и пузике. Но у большинства Максовых ровесниц за плечами роды, а то и не одни…

— У Вас есть дети? — хотел он спросить, уже даже пригнулся к столу, чтобы заглянуть ей в лицо, — и промолчал. Разум постепенно возвращался в свою обитель. Что за вопрос сразу после выяснения имени? У нее есть дети. Максу стало это ясно с первого взгляда на нее. Не зная ее имени, не зная ее возраста, не зная ее, с первой секунды знает — у нее есть дочь.

Перед глазами все плыло, даже ее недовольный, неуступчивый профиль, но перестать смотреть на нее Макс просто не мог. Не может этого быть. Просто похожа. И то, даже не всем лицом, а только глазами и носиком, таким же тоненьким, прямым, не вздернутым кверху и не загнутым вниз. Столько раз Макс целовал этот носик… Это совпадение…

Наташу родила шестнадцатилетняя девчонка. Значит, этой девчонке сейчас должно быть тридцать пять. Этой, возможно, столько и есть, в принципе, лицо у нее довольно молодое, а вот руки… Наверно, лицо она мажет кремом для молодости кожи, а про руки забывает. Она явно не приучена правильно следить за своей внешностью — это элементарный вывод даже по одежде, немодной, скромной, просто опрятной. «Сколько Вам лет?» — тоже не самый подходящий вопрос для продолжения знакомства, которого эта женщина явно не желает. Почему он не замечал ее раньше?

Мысли послушно становились по местам. Хотя трудно, вбив себе в голову, что они с Наташей похожи, быть объективным: теперь уже и подбородок Лидии казался Наташиным, и скулы, и волосы же тоже от природы темные!

— Не отвлекайтесь! — попросила Лидия раздраженным шепотом.

— Я не отвлекаюсь, Вы же видите! Потому и нервничаете, — улыбнулся Макс задумчиво, не кокетливо, не нагло.

Лидия старалась «отшить» его своим равнодушием, но заметно позировала, чувствуя, что он на нее смотрит.

А насчет волос… У половины женщин волосы от природы того же цвета, что и у Наташи, одергивал себя Макс. Зато дочь не обязана быть копией своей матери, в Наташе же есть что-то и от отца, а возможно, и от бабушек-дедушек. Разве глаза и нос — это недостаточно?