Работа над ошибками

Облачённый в священные ризы и золотую императорскую корону Аиб-Ваал вошёл внутрь храма. Ризы его пестрели цветами восьми древних Церквей, корона на полностью лысой голове сверкала драгоценными камнями. За ним вошли семь первосвященников в точно таких же, как и патриаршьи, только выдержанных в цветах возглавляемых ими Братств, облачениях. На их головах не было корон (они не надевали их в присутствии Патриарха), капюшоны — неизменная часть одеяния всякого священника — были откинуты назад.

(Кроме первоархипатритов только стоявшие в чине после них архипатриты имели право входить внутрь храма с непокрытыми головами, но сейчас, когда архипатриты должны были прислуживать первоархипатритам, их головы и отчасти лица скрывали широкие капюшоны.)

— Молите о пощаде! Среди вас Владыка — посланник Единого Всевышнего и Святые Отцы! — возгласил священнораб, оставаясь единственным, кроме самого Патриарха и Святых Отцов, кто не встал на колени.

Наступила тишина. Губы стоявших за спинами Святых Псов и священнорабов прихожан беззвучно повторяли слова общей молитвы.

Тишину нарушил сам Патриарх:

— Встаньте и приготовьтесь! — громко воззвал он.

Зашелестели одежды: прихожане стали подниматься с колен. Снова грянул хор: новый гимн восславлял святого и мудрого Владыку и Собор Святых.

Под пение гимна Патриарх Аиб-Ваал прошёл к алтарю.

С каждой из восьми сторон чёрная плита-жертвенник имела по восемь ступеней, по которым во время приношения восходили священнодействовавшие иерархи. Площадка наверху плиты имела уклон к центру, где была специальная воронка, в которую стекала кровь жертв. Сами жертвы при этом укладывались на специальные, наподобие медицинских носилок железные ложа с ремнями для обездвиживания, облегчавшие впоследствии процесс их расчленения. Перед жертвоприношениями ложа в необходимом количестве (одно, восемь или шестнадцать) устанавливались на плите в специальные пазы и после снимались священнорабами.

Пройдя за стеклянные врата, Патриарх поднялся на жертвенник и, встав посреди плиты, обернулся лицом ко входу в храм. Воздев руки, он преподал прихожанам благословение. Тогда вошедшие за ним первосвященники обошли жертвенный алтарь и заняли каждый полагавшееся ему место. Позади первосвященников встали подчинённые им архипатриты. Двое священнорабов встали лицами к Патриарху и спинами к вратам перед ступенями жертвенника.

Шестнадцать изогнутых под форму человеческого тела стальных лож железным цветком окружали стоявшего посреди плиты-жертвенника Аиб-Ваала. Первосвященники обступили жертвенник в том же порядке, в каком располагались малые престолы в зале Собора Святых, с той лишь разницей, что там Патриарх мог видеть каждого из сидевших перед ним, а здесь трое иерархов оказывались у него за спиной.

Когда прозвучали последние слова песнопения, серые священнорабы возгласили:

— Да свершится Очищение пред очами Единого Всевышнего и его Истинных Ангелов! И да свершит его Отец наш и Владыка!

В этот момент в храм вошли ведомые младшими священниками жертвы.

В тишине шли облачённые в цветные балахоны те, кому выпала участь умереть во искупление грехов народа Агара — восемь юношей и восемь девушек — жертвы Единому Всевышнему Богу.

У открытых стеклянных врат шествие остановилось. Из-за ограждения вышли прислуживавшие первосвященникам архипатриты и стали по двое заводить молодых людей и девушек внутрь, где укладывали на ложа и пристёгивали ремнями.

Жертвы не сопротивлялись. Предварительно одурманенные подавляющими волю препаратами, они были как ведомый на убой скот.

Когда все жертвы были размещены на ложах, приведшие их священники — те самые семеро заклинателей и семеро архидраков, что ранее уже входили за стеклянное ограждение и осматривали алтарь — вышли и встали снаружи вокруг стеклянного ограждения.

— Трепещите в страхе! — снова возгласили серые священнорабы и закрыли врата.

Настало время Великого Очищения…

Автономный дрон экспедиционного корабля по имени Эльлия — дискообразная машина неопределённого цвета диаметром в три араша с острым, как бритва кантом — был важной деталью в последнем контакте Эвааля.