Работа над ошибками

На этот раз шахматное поле, посреди которого в облике чёрного ферзя появился куратор, лежало на поверхности планетки, диаметром в три сотни километров, обращавшейся в компании нескольких десятков других планеток побольше и поменьше, вокруг… гигантского торшера, игравшего в этой причудливой виртуальной модели роль солнца.

Ближайшим соседом в небе над горизонтом висела планетка тёмно-зелёного, как бильярдный стол, цвета. На поверхности планетки, если присмотреться, можно было разглядеть множество разноцветных шаров, в которые под разными углами ударяли молнии, заставлявшие шары катиться в выбранных невидимыми игроками направлениях. Шары сталкивались с другими шарами, меняли направление, сталкивались снова и снова; молнии разных цветов по очереди корректировали их траектории, пока некоторые из шаров не укатывались к полюсам планетки, где падали в находящиеся там тёмные дыры луз.

Другие планетки отстояли от шахматного мирка много дальше, и рассмотреть, что там происходило на них, было нельзя.

Ферзь со скукой поглядывал вверх на планетку-бильярд, терпеливо дожидаясь, когда появившаяся на горизонте белая пешка подскачет ближе. Пешка шагала медленно, преодолевая за один шаг по одной клетке: чёрная клетка, белая, чёрная, белая… пока, наконец, не подошла к раздражённому Ферзю.

— Прошу прощения, господин куратор… — произнесла изменённым голосом Пешка. — Таковы правила этой древней игры: фигуры изначально располагаются по разные стороны поля… В данном случае — по разные стороны планеты…

— И что же мешает вам использовать другие игровые платформы, где которых можно было бы встретиться в спокойной обстановке и не изображать при том из себя это?.. — Ферзь окинул пренебрежительным взглядом фигуру.

— Соображения безопасности, господин куратор. Настольные игры, вроде шахмат, карт и подобных, в отличие от симуляторов реальности, боевиков и прочего, имеют более простую, даже примитивную матрицу и графическую оболочку, поскольку суть их заключается не в зрелищности, а в стратегии и в математических расчётах… Мне было легко взломать эту платформу и легко её контролировать, — объяснила Пешка. — В играх более сложных, множество сторонних программ и подпрограмм, среди которых легче спрятать шпиона… Искины Подполья часто внедряют в такие игры элементы своего кода… Скажем, встречаются двое в каком-нибудь сказочном виртуальном лесу, чтобы поговорить о деле, а там птица или насекомое, или нечто поменьше, на ветке сидит, смотрит и слушает…

Куратор был далёк от сетевых игр и вообще от виртуальности. Виртуальность навевала на него скуку, но служба требовала время от времени окунаться в этот фальшивый мир. Игроманы представлялись ему жалкими, ни на что не способными в реальности, инфантильными личностями, склонными к кибер-онанизму. Он придерживался мнения, что, уж если с тобой не хотят трахаться в реале, или тебе самому не по вкусу желающие, то лучше прибегнуть к старому дедовскому способу — снять напряжение, так сказать, вручную, чем запрыгивать в киберкостюм с сомнительной целью: совокупиться в Сети с анонимной красоткой, в реальности вполне могущей оказаться какой-нибудь сумасшедшей старухой или хуже того — педерастом. Этот агент, отчего-то упорно не желавший примерять на себя иных личин кроме шахматной пешки, хоть и не был в реальности жалок, как большинство игроманов, не вызывал у старого офицера Бюро Расследований симпатий. Отчасти потому, что, всё же, он был из числа тех, кто обитал одновременно в реальности и в Сети; отчасти из-за его нелепой склонности к подражанию постапокалиптическим варварам из радиоактивных пустошей древности. Куратор считал его, как и всякого любителя исторических реконструкций, позёром и клоуном.

— Итак, — он оборвал пустившегося в разъяснения агента, — слушаю ваш доклад по делу…

Пешка на мгновение запнулась и перешла к докладу:

— Час назад Айн был устранён. Вот подробный файл-отчёт…

Между фигурами открылся канал прямой передачи данных.

— Хорошо. Позже я ознакомлюсь с ним… Что-то ещё?.. — проскрежетал Ферзь.

— Да, господин куратор, — решительным тоном продолжала Пешка. — У меня есть основания считать, что я раскрыт. В связи с этим, прошу вывести меня из игры. Вот рапорт…

Пешка передала ещё один файл.

— Вы говорите о Подполье? — уточнил Ферзь, после короткого молчания.

— Да, — ответила Пешка.

— Подробнее!

— После ликвидации Айна, я обнаружил, что за мной следят…

— Вы ушли от хвоста?

— Да, конечно.

— Как прошла ликвидация?

— Выстрел в голову разрывной пулей из самоуничтожающегося пластика. Нейросеть гарантированно уничтожена. Без свидетелей… Если не считать хвост…

— Хорошо. Что с хвостом?

— Двое, мужчина и женщина, работали в паре — присматривали за Айном до того, как они с Максом встретились. Потом я их на время потерял из виду.

— Так всё-таки, встреча состоялась…

— Да, господин куратор. В отчёте всё это есть… Я вышел на Айна через Макса. Так что, не мог помешать встрече.

— Продолжайте, агент. Что с этой парой? Кто такие? Подполье?