Работа над ошибками

По обе стороны ленты имелись широкие тротуары, по которым изредка проезжали разноцветные люди на самокатах, велосипедах, роликовых досках и подобных средствах, предназначавшихся больше для развлечения, чем в качестве транспорта. Многие просто гуляли пешком от здания к зданию или к воздушным садам. Нельзя было сказать, что прохожие куда-то спешили: в этом фантастическом городе, в котором, если посмотреть вверх, можно было увидеть «падавшие» вам на голову дома и улицы, парки и голубые как небо озера, казалось, вообще никто никуда не спешил. По краям ленты проспекта тянулись невысокие балюстрады из материала похожего на гранит, выполненные в стиле, напоминавшем земную эпоху Возрождения. (Иеремия заметил тогда, что если отправиться куда-нибудь в Италию и поискать там уцелевшие следы той самой эпохи, то, вероятно, можно будет найти нечто похожее на какой-нибудь старинной вилле.) Вдоль балюстрад через каждые двадцать шагов стояли украшенные резьбой в том же, что и ограждения, барóчном стиле каменные (если то, конечно, и правда был камень) кашпо с растущими из них деревцами причудливых форм и расцветок.

Транспорта вроде автомобилей на проспекте, как и в самом городе, видно не было. Земляне уже успели оценить удобство корабельной транспортной системы, представлявшей собой сложную и запутанную сеть из местами прозрачных, местами нет, вездесущих труб, по которым, подобно капсулам в пневмопочте, проносились пассажирские кабинки. Внутри кабинок или болидов (как объяснили Иеремии, были и болиды грузовые, использовавшиеся техническими службами корабля) имелся комфортный салон, рассчитанный на пять-шесть пассажиров. Окон в болидах не было по той причине, что скорость и частая смена «верха» и «низа» (величин весьма условных для трехсот пятидесяти километрового космического корабля, внутри каждой из обителей которого были свои «верх» и «низ») могли вызывать неприятные ощущения у пассажиров.

Сад раскинулся на висевшей в воздухе без всякой видимой опоры овальной плите. Размером плита была около семисот метров по большой оси и около трехсот — по малой. От проспекта к саду вел короткий изогнутый мостик. Когда земляне подошли к нему, позади их окликнул знакомый голос:

— Джей, Харрис! Друзья! — это был голос Ив.

Все семеро остановились и обернулись.

Оказалось, что их нагнало очень странное, походившее на… оторвавшийся от фасада старинного здания каменный балкон с балясинами и перилами, транспортное средство, на котором стояли двое мужчин и женщина и приветливо махали руками землянам. Иеремия сразу узнал Ив — аивлянка почти не изменилась, чего нельзя было сказать о ее спутниках. «Балкон» держался в нескольких сантиметрах над тротуаром проспекта без видимой точки опоры.

— Ив! — воскликнул Иеремия. — Вы почти не изменились! А вот ваши муж и… кстати, кем вам приходится Эвааль? — спросил Иеремия и обратился к стоявшему рядом с аивлянкой белому мужчине неопределенного возраста: — Эвааль! Неужели это Вы?!

— Эвааль мне приходится братом, — ответила женщина, сойдя с «балкона», — …как и Альк, — улыбнулась она.

На остановившихся в нескольких метрах от «балкона» землян смотрела миндалевидными голубыми глазами темнокожая блондинка, одетая в стиле пятидесятых годов XX столетия в шоколадное в белый горошек платье с облегающим лифом и глубоким декольте, чуть прикрывавшее смуглые колени сильно расширявшимся от тонкой талии к низу подолом и двухцветные бело-коричневые туфли. Довершали винтажный образ женщины тонкий белый пояс и коричневая сумочка.

Мужчины, ставшие теперь неотличимыми от землян, спустились за ней следом, и все трое подошли к гостям с Земли. На Эваале был классический черный костюм с галстуком-бабочкой, на Альке — синие джинсы и клетчатая рубашка.

— Вы угадали, друг мой, — Эвааль с улыбкой протянул руку Иеремии.

— Но… вы же теперь совсем не походите на дьявола, черт возьми, Эв! — Иеремия пожал руку. — Как и вы, Альк… — они обменялись рукопожатиями и с Альком — …хотя, на дьявола вы и раньше не были похожи… разве что, самую малость…

Контакторам пришлось перед тем провести некоторое время внутри капсул-сборщиков, для придания их внешности черт, свойственных землянам. Всем троим сборщики удалили по две «лишних» фаланги на пальцах, изменили форму ушей, заменили глаза на схожие с глазами землян, оставив от прежних лишь цвет. Также им была сделана незначительная корректировка лиц и удалены лишние ребра. В том, что касалось цвета кожи, Альку с Ив повезло больше, нежели Эваалю: цвет кожи Ив вполне подходил для того, чтобы на Земле ее приняли за мулатку; Альк, чтобы сойти за африканского негра претерпел лишь незначительную коррекцию оттенка; а вот красному как дьявол Эваалю всю кожу пришлось заменить. После замены кожи и некоторой коррекции лица Эвааль стал сильно походить на землянина-турка. Теперь аивляне были неотличимы от землян (если опустить различия во внутренних органах).

— По крайней мере, чтобы походить на вас, Джей, мне в этот раз не пришлось заново рождаться в новом теле или полностью перестраивать собственное, — пожал плечами Эвааль.