Работа над ошибками

— Ну, Первый! Святая твоя залупа! — воскликнул Шахтер одобрительно.

— Это только первая партия, — улыбнулся архипатрит. — Здесь немного. Больше все равно далеко не унесете.

— За это не переживай, Первый, — ответил ему Ветер — широкоплечий мужчина, с ярко красным ежиком коротких волос, — мы же не одни сюда пришли…

— Смотри сам, Ветер… по двадцать стволов на брата, плюс сотня батарей… — скептически произнес архипатрит. — Святому нашему Отцу вон, до Шагаргобора путь неблизкий… Сколько с тобой братьев, Святой Отец?

— Пятеро, — ответил тот, кого все называли «Святым Отцом» — моложавый, высокий мужчина в скатанной на бритом черепе черной, как и он сам, шапочке. («Неужели и правда, священник!» — мысленно воскликнул Керуб.)

Из-за узких плеч Святого Отца виднелась легкая лазерная винтовка, какие были на вооружении у «Святых Псов», а в поясной кобуре красовался старинный пулевой пистолет.

— …причем один из них Бизон, — добавил Святой Отец.

— Значит, донесете, — сказал Агримабар и принялся доставать из сумки и выставлять на стол термоконтейнеры. — Давайте-ка, подвигайтесь ближе… — объявил архипатрит. — Я тут насчет ужина распорядился перед вылетом…

За контейнерами он извлек бутылку вина («Фхарабского» — безумно дорогого!), чем вызвал всеобщее одобрение.

Встреча продолжалась немногим более часа. Собравшиеся в логове черные командиры и архипатрит-предатель ели, пили и обсуждали внутренние дела космодрома, запланированные пуски, расписание поездов и графики патрулей, а также обеспечение оружием, боеприпасами, продовольствием и медикаментами «черных отрядов» и последние события в мире.

Когда разговор зашел о комплексе Мертвой горы, Керуб обратил внимание на упоминание неких «новейших образцов», которые «уже скоро поступят в отряды».

Из сказанного было понятно, что экспериментальные заводы Мертвой горы уже давно работали на проклятых, обеспечивая тех оружием и средствами связи (в том числе и спутниковой).

У Керуба перехватило дыхание. Он чувствовал как волосы на его голове и шее становились дыбом, а меж лопаток скатывались холодные капли. Ему стало окончательно ясно, что перед ним не просто предательство, а настоящий заговор, в который были втянуты высшие чины Серого Братства. Но это было еще не все.

Последним, что, несмотря на воспитанную в спецсеминарии ССКБ выдержку и устойчивость к потрясениям, окончательно повергло Керуба в ужас, стали детали готовящегося заговорщиками чудовищного плана — «проект КДВ», так назвал его архипатрит-предатель и отступник. Назывались и имена некоторых причастных к «проекту» высших иерархов Церкви. И главным из них был Шедареган — первоархипатрит Серого Братства.

***

Прошло еще пять дней, и отряд Керуба снова оказался у холма-логова. Теперь место было отмечено на маршруте и патрули должны были туда залетать (устраивать засады, как он и предполагал, начальство не стало). Керуб снял «жучки» и продолжил патрулирование. И лишь на следующий день, сдав смену и вернувшись в свою небольшую служебную квартиру, Керуб просмотрел записи и…

ИНТЕРЛЮДИЯ. ЗЕМЛЯ. ПЕРВЫЙ КОНТАКТ

Иеремия — высокий брюнет с прямыми тонкими усиками на тщательно выбритом лице, в белом двубортном костюме и туфлях из змеиной кожи, сидел в удобном кожаном кресле на особой трибуне стадиона. Справа и слева от Иеремии сидели его жены — родные сестры Лика и Елена, с интересом наблюдавшие за тем, как внизу, на арене, двое крепких мужчин, затянутых в доспехи, норовили сбросить друг друга с железных коней в разъезженную колесами грязь. Внизу шел бой.

Был финал большого турнира, в ходе которого уже несколько человек были убиты и еще больше получили увечья.

Над стадионом не смолкал многоголосый шум зрителей. Гладиаторы, верхом на ревущих мотоциклах, кружили по полю, обмениваясь ударами плетей. Каждый взмах плети с нанизанными на конце железными гайками вызывал взрывы криков и свист со стороны расположенных вокруг арены трибун. Толпа реагировала на каждое действие гладиаторов.

Шел 69-ый год Нового времени и 34-ый — правления Иеремии в Полисе. Многое изменилось за это время. Первые 36 лет городом правили: сначала его дед, бывший еще в старое время законным губернатором, а после смерти деда — отец, в прошлом крупный промышленник, ставший первым царем в Полисе.

Отец был человеком жестким, и даже жестоким. Он переписал составленные дедом-губернатором законы Полиса, ввел сословность и крепостничество (и отчасти даже рабство).