Работа над ошибками

За несколько дней корабль подробно выяснила положение дел при патриаршем дворе, отправив туда множество дронов: каждый шаг Патриарха и его приближенных фиксировался, каждый документ и цифровая запись копировались: личная жизнь иерархов, их связи, — все, что могло оказаться полезным для лучшего понимания предстоявшей работы.

Совет экспедиции подробно изучал государственные структуры Империи, полностью подчиненные Братствам — во многом самостоятельным организациям, составлявшим Единую Церковь Агара (по своей сути Церковь и была государством). Называвшиеся по цветам одежд состоявших в них священников, Братства полностью контролировали и отчасти выполняли все функции государства: от образования, науки, медицины и средств массовой информации, до контроля над экономикой и управления промышленностью.

Институт семьи, воспитания, традиции агарского общества были исследованы аивлянами с особым тщанием. Многое в том мире вызывало у исследователей чувство неизгладимой вины. Советники понимали: это их вина, — допущенная ошибка, преступная авантюра, обернувшаяся появлением мира-урода.

Семье Церковь уделяла особое внимание. Братства пристально следили за соблюдением установленных традиций и обрядов, жестоко пресекая малейшие отклонения. Отношение к женщине, — мерило, по которому можно судить об уровне культурного развития и степени гуманизма двуполых человеческих обществ, — стало не последним аргументом в пользу вмешательства.

Женщину на Агаре было принято считать чем-то вроде вспомогательного, неполноценного подвида человека, предназначенного Богом для продолжения человеческого рода и услужения человеку — мужчине. Женщине запрещалось получать образование кроме начальной школы и прикасаться к священным предметам и книгам. Ей под страхом смерти предписывалось ходить с покрытой головой и в длинных одеждах и молчать вне дома, кроме тех случаев, когда к ней обращался один из святых отцов или ее господин (муж). Убийство женщины ее господином не навлекало на последнего особых взысканий или телесного наказания, если убийство признавалось наказанием за «грех». Женщина была собственностью мужчины, домашним животным, скотом, и он был волен истязать ее, хотя бы даже по причине плохого настроения. Дети, также как и их матери, могли подвергаться истязаниям со стороны глав семейств, с той лишь разницей, что к ним запрещалось применять сексуальное насилие (впрочем этим запретом часто пренебрегали, так как грех был не из разряда тяжких).