«Ра»

Министр культуры уполномочил директора Гизского заповедника отвести нам требуемый участок для палаток и строительства, но взял с нас обязательство не производить раскопок в древнем некрополе фараонов.

Мы спустились по лестнице; внизу, как повсюду в Каире, высилась кирпичная баррикада, окна первого этажа были заложены мешками с песком. Здесь мы простились с заместителем министра туризма Аделем Тахером.

— Непременно постройте лодку, — сказал он, улыбаясь и пожимая мне руку. — Мы поможем, сделаем все, что от нас зависит. Невредно напомнить миру, что Египет не только войной занят.

Оставшись вдвоем с послом, я от души поблагодарил его за неоценимую поддержку. С первой встречи Петер Анкер стал моим добрым другом. Он много лет проработал на Ближнем Востоке как представитель ООН и как посол Норвегии, давно увлекался историей и стал ходячей энциклопедией по вопросам древних торговых и культурных связей в этой области.

— Успех, — подвел он итог. — Ты получил участок, но никто не разделяет твоей веры в папирусную лодку!

— Если бы не было разногласия, то и лодку проверять незачем, — ответил я.

Вернувшись в гостиницу, я сел на кровать и призадумался. Участок получен, это верно. Но колеса еще не завертелись, есть время отступить. Сейчас я должен решить. Развертывать наступление на всех фронтах или бить отбой? Правда, моих денег никак не хватит на экспедицию, но издательства вряд ли откажут мне в авансе под будущую книгу. А если книги не будет?.. Я вертел в руках клочок бумаги. Монахи, лаки, ученые, папирусовед… Все, как один, утверждают, что папирус может выдержать от силы две недели в тихом пресном водоеме, а на море и того меньше. Мое знакомство с кадай, танкуа и шафатом измеряется какими-нибудь часами, и то я уже испытал, что это такое, когда сноп под тобой начинает разваливаться. Американский камыш тотора вполне способен выдержать долгое морское плавание, а его волокнистый стебель с губчатой начинкой напоминает папирус, но, может быть, египетский папирус все-таки впитывает воду намного быстрее тоторы?

Я развернул бумажку. На ней корявыми детскими буквами было написано:

«Дорогой Тур в Италии.

Помнишь ли ты Абдуллу из Чада. Я готов приехать к тебе и вместе с Умаром и Муссой построить большую ка-дай. Мы ждем, что ты скажешь, а я сейчас работаю столяром у пастора Эйнера в Форт-Лами.

Привет, Абдулай Джибрин».

Я отчетливо представил себе смешливого Абдуллу, эту черную физиономию с шрамом через лоб и переносицу, и невольно улыбнулся трогательному письму. В то же время нельзя было не восхищаться этим неграмотным парнем в Центральной Африке, который отыскал в Форт-Лами писаря, чтобы поторопить меня. Что тут раздумывать? Абдулла ждет, Умар и Мусса согласны ехать вместе с ним. Им приходилось строить для перевозки скота лодки побольше тех, на которых эфиопские христиане переправились на свои острова, и они знают о плавучести папируса больше, чем все ученые мира вместе взятые. Они верят в свою кадай. Они берутся связать большую ладью, способную держаться на воде месяцами, и готовы идти на ней в дальние страны, о которых знают лишь то, что туда надо плыть много-много дней.

Письмо Абдуллы развеяло мои колебания. Положусь на ребят из Чада!

В тот же вечер я отправил в Аддис-Абебу телеграмму итальянцу, которому принадлежали катера на озере Тана. Мы с ним заранее условились, что он, как только получит от меня сигнал, пошлет Али и его команду заготовить на заболоченном западном берегу 150 кубометров папируса, а потом его просушат и свяжут в снопы на северном берегу.

Марио Буши — человек средних лет, коренастый, румяный, полный энергии. Опытный коммерсант, он сумел организовать доставку тяжелых железных катеров с Красного моря на озеро Тана. Еще в 1937 году он занимался перевозкой 180-тонного аксумского монолита из гор Эфиопии в Рим.

Сперва я думал сплавить папирус по Нилу, но на пути к Египту столько порогов и водопадов и целая страна — Судан. Буши воспринял мою просьбу переправить пятьсот снопов папируса на расстояние 725 километров от озера Тана в горах Эфиопии до Красного моря как почетное поручение, хотя и не очень сложное, ведь речь шла о каких-нибудь 12 тоннах; правда, если бы сложить все снопы вместе, получился бы небольшой дом.