Ра

умеренную мзду, правда, для охоты надо выехать на юг, в другую сторону от озера Чад. Мы возразили, что нам нужно озеро, только там мы сможем увидеть папирусные лодки. Начальник сложил карту. Если нас не устраивает то, что он нам предложил, он ничем не может помочь. С этими словами он бесстрастно развернул свое пузо в сторону внутреннего кабинета и ретировался туда. Я вынул из паспорта пестрящее печатями рекомендательное письмо норвежского министра иностранных дел и попросил чернокожего клерка отнести его шефу. Снова в дверях показался начальственный живот, и нас любезно осведомили, что до озера невозможно добраться, пока не поднимется уровень воды в реке. К тому же папирус растет около Бола на северо-восточном берегу, а туда и вовсе можно попасть лишь самолетом. Может быть, я согласен взять на прокат самолет?

Да, согласен, если нет другого выхода.

Начальник управления схватил телефонную трубку. В стране было два одномоторных самолета, и оба стояли в ангаре на ремонте. Имелся еще один пассажирский самолет, двухмоторный, но ему требовалась для посадки 800-метровая дорожка, а посадочная полоса в Боле - всего 600 метров. К тому же, добавил начальник, чтобы снимать, нужно разрешение властей. Да еще в республике в эти дни неспокойно. Арабы в областях на пути к Болу мусульмане, они не в ладах с возглавляющими правительство христианами. Так что сейчас опасно лететь на север. Чтобы мы не сомневались в его доброжелательности к нам, начальник Управления туризма дал нам машину и водителя: можно объехать Форт-Лами и разузнать у сведущих людей про обстановку у озера.

Мы получили от него адрес веселого плечистого француза с татуировкой на руках, который изучал возможности пополнения запасов рыбы и развития современного промысла на озере Чад. Он рассказал, что к болским зарослям папируса можно добраться только на джипе через пустыню с восточной стороны озера. То же самое сказал врач-француз, он же укротитель зверей и заядлый путешественник. И оба они подтвердили слова начальника Управления туризма о том, что в том краю неспокойно. Выяснилось, что на озере есть большой катер, который объезжает берега, скупая один местный злак, но где этот катер сейчас, неизвестно.

Франция - одна из немногих стран, поддерживающих дипломатические отношения с республикой Чад. Мишель представил нас в посольстве, но посол был новый, приехал всего месяц назад, и никто из его сотрудников не бывал на озере.

Третий день в Форт-Лами, а мы все ходим из конторы в контору, из бунгало в бунгало, знакомимся с любезными людьми, они потчуют нас кофе, холодным пивом или виски и дают адреса других людей, которые, может быть, сумеют нам помочь. И вот круг замкнулся, нас. уже снова направляют к начальнику Управления туризма и всем тем" к кому мы обращались в первый день.

Ладно, попробуем сами добраться до Бола на джипе... Власти дали официальное разрешение. В Боле находилась единственная на все озеро радиостанция, и министерство внутренних дел обещало на всякий случай предупредить о нашем визите болского шерифа. Оставалось получить в министерстве информации справку, что нам разрешено снимать. Как и в других ведомствах, главные посты здесь занимали преимущественно местные жители. Прочтя бумагу, которую секретарша написала под диктовку, министр схватился за голову и громко расхохотался.

- Этот человек археолог, ар-хе-о-лог, - он кивнул на меня и вернул ей бумагу. - Исправьте на ар-хе-о-лог, не то мусульмане там отрубят ему голову!

Я осторожно заглянул через плечо курчавой красавицы. Официальный язык в республике - общий для всех здешних племен - французский. И девушка ухитрилась из "археолога" сделать "архиепископа", хотя эти слова не так уж и похожи во французском языке.

Ошибку исправили, а министр лишний раз пояснил нам, что лучше не впутываться в местные религиозные распри.

Получив надлежащие документы и двух чернокожих шоферов, один из которых, Баба, по его словам, бывал в Боле, мы рано утром, до восхода солнца двинулись в путь. Ехали на двух джипах - мало ли что случится в пустыне, - и эта мера себя вполне оправдала. В первой машине у нас была сплошь желтая карта с красными черточками под названиями Форт-Лами, Массакори, Али-фари, Каир, Нгура, Иссеир, Бол. Первые деревни мы отыскали без труда. У обочины стояли надежные указатели, а плотно утрамбованный песок позволял развивать больше 100 километров в час; правда, и такая скорость не спасала нас от пыли, облака которой вздымались из-под колес до самых звезд.

На ближайших к столице участках трудились машины и бригады рабочих, они прокладывали настоящее шоссе на твердой основе, чтобы и в дождь можно было проехать.

Километров 200 мы уже отмахали, когда взошло солнце. Дальше дорога с каждым поворотом становилась все уже, и вскоре все следы двадцатого века остались далеко позади.